Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Эти угрозы доказали Валленштейну только слабость правительства: сила никогда не грозит. Следствием объяснений с Эггенбергом было письмо, в котором, по словам Шиллера, «надменнейший слуга предписывал условия надменнейшему из государей». [53] Schiller. J.C.S. 980а. Герцог требовал: 1) неограниченного и безотчетного начальства над союзными австро-испанскими войсками, с правом карать и миловать; 2) совершенного невмешательства в военные дела как императора, так и его сына; 3) чтобы без утверждения Валленштейна император не раздавал ни мест, ни наград; 4) чтобы герцог мог располагать по своему усмотрению контрибуциями и конфискованными имуществами; 5) чтобы ему был пожалован новый имперский титул и первая завоеванная область в подарок; 6) чтобы во время войны герцогство Мекленбургия, собственность Валленштейна, оставалась неприкосновенною. В силу этого договора император признал себя подчиненным своему подданному, и Фердинанд II согласился на все условия!.. Льстецы сравнивали его с больным, повинующимся беспрекословно врачу, т. е. Валленштейну. Дорого обошлись императору услуги герцога, но тем живее были надежды, возлагаемые на последнего.

План герцога состоял в разъединении сил шведских и саксонских, и он начал новые свои подвиги приступом к Праге. Благодаря измене, город был отнят у саксонцев. Арнгейм отступил, и вскоре вся Богемия была снова подчинена короне австрийской. Тогда герцог думал было перенести оружие в Саксонию, но, не желая действовать заодно с баварскими войсками, остался в Богемии, чтобы только не связываться с курфюрстом Максимилианом. Он помнил настойчивость курфюрста при его увольнении от службы и этой обиды не мог ему простить. Защищая Богемию, Валленштейн оставил Баварию в руках шведов, до тех пор, покуда последние не начали угрожать Австрии… Только тогда герцог согласился соединить свои войска с баварскими. Это соединение произошло близ Эгера. Здесь курфюрст чуть не на коленях вымолил у Валленштейна прощение на самых унизительных условиях, без надежды на скорое освобождение Баварии от шведского ига. По договору с императором Валленштейн приказал курфюрсту состоять при соединенной армии в качестве простого генерала. Максимилиан повиновался.

Численность союзной армии простиралась до 60 000 человек конницы и пехоты. Уклоняясь от сражения, Густав Адольф отступил в Франконию, Валленштейн следовал за ним. Королю шведскому оставалось одно из двух: или запереться в Нюрнберге, или отступить к Донауверту… Он избрал первое. Укрепив Нюрнберг, Густав Адольф расположился лагерем под его стенами, за рвами и окопами. Река Пегниц разделила лагерь на две половины, соединенные множеством мостов. На батареях, опоясывавших лагерь, насчитывали до трехсот орудий. Жители города и окрестных деревень, составив ополчение, соединились со шведскими войсками, к ним же на подмогу шли войска веймарские и гессен-кассельские, численность же шведской армии не превышала и 16 000 человек.

Делая смотр своей армии под Неймарком, Валленштейн хвастливо заметил, что через четыре дня судьба решит, ему или королю шведскому быть обладателем света (?). По примеру Густава Адольфа и герцог расположился со своими войсками по другую сторону Нюрнберга, на берегах Редница, преградив доступ к шведскому лагерю из Франконии, Швабии и Турингии. Таким образом, он держал в осаде и Нюрнберг, и Густава Адольфа. Летучие отряды герцога отнимали провиант и фураж, доставляемые шведами из окрестностей. Королю пришлось прибегнуть к запасам, находившимся в стенах Нюрнберга, и, в свою очередь, отбивать обозы, следовавшие из Баварии в лагерь Валленштейна. Две недели простояли неприятели лицом к лицу, не отваживаясь на битву, в обоих лагерях было немало больных и в одинаковой степени ощущался недостаток в съестных припасах… Наконец-то прибыли к Густаву Адольфу давно ожидаемые союзники с 50 000 войска и 4000 подвод обоза. Дальнейшее бездействие при недостатке продовольствия было бы безрассудством, и Густав Адольф, не выжидая нападения Валленштейна, решился взять его лагерь приступом… Завязался бой, отчаянный, кровопролитнейший, шведы и имперцы оказали чудеса храбрости, но Густаву Адольфу не удалось вытеснить Валленштейна из его позиции, и шведы отступили. Еще две недели, поедая последние запасы, неприятели постояли на своих местах, и Густав Адольф отступил от Нюрнберга, потеряв под его стенами до 20 000 солдат, павших в бою, от голода и болезней. Город и его окрестности представляли жалкую картину нужды, опустошения, смерти. От смрада гниющих трупов появились эпидемии: посеянное войною породило моровую язву… Отступление шведов произошло в совершенном порядке; имперцы их не преследовали. Предав огню и разграблению окрестности Нюрнберга, Валленштейн повел свою армию в Саксонию, вопреки ожиданиям Густава Адольфа, который надеялся сразиться с герцогом на полях Баварии. В Бамберге Валленштейн делал смотр своим войскам и ужаснулся: из 60 000 у него оставалось только 24 000 солдат, из которых четвертую долю составляли баварцы. Получив необходимые подкрепления, Валленштейн поручил своим генералам: фон Гольку, Галласу и Паппенгейму предавать саксонские области огню и мечу… Густав Адольф поспешил на помощь несчастной стране и 1 ноября 1632 года прибыл в Наумбург. Повсеместно саксонцы встречали короля как избавителя и защитника. Он же, видя это раболепство, сказал окружающим:

— Мне воздают Божеские почести… Опасаюсь, чтобы Господь не наказал людей, явив на мне доказательство ничтожества и тленности человека!

Но это вступление героя в саксонские области было торжественным шествием «грядущего на вольную смерть…». Точно так же жители Иерусалима приветствовали Спасителя за пять дней до Его распятия на Голгофе. Верный завету Сына Божия, король шведский «положил душу свою за други своя».

Валленштейн решился дать королю генеральное сражение. Астролог Сени предсказал герцогу, что звезда Густава Адольфа померкнет в ноябре месяце, а словам своего Калхаса верил слепо имперский полководец. От Мерзебурга он двинулся к Лейпцигу, чтобы воспрепятствовать соединению саксонских войск со шведскими. Между Флосграбеном и Лютценом произошло достопамятное сражение, стоившее жизни Густаву Адольфу, но и кончившееся поражением имперцев. Король был застрелен неизвестным всадником и пал на груду трупов… Австрийский генерал Паппенгейм, смертельно раненный, умер на другой день. Валленштейн при вести о смерти Густава Адольфа выказал живейшую радость, недостойную человека справедливого; но голос человечества давно был заглушён в герцоге эгоизмом и честолюбием. Черта тем более отвратительная, что даже Фердинанд II заплакал при вести о смерти короля шведского, а курфюрст Фридрих V умер от горя. Начальство над шведами приняли после короля: Бернард, герцог Саксен-Веймарский, Горн, Баннер, Торстесон; управление делами внешней политики принял на себя шведский канцлер Аксель Оксенстиерн… Однако же все эти люди, по-своему даровитые, не могли заменить ни армии, ни осиротелому королевству мудрого вождя и доброго государя.