Сергей Мусский - 100 великих скульпторов

В Италии Берругете пробыл с 1504 по 1517 год. Значительную часть итальянского периода своей жизни Алонсо был учеником Микеланджело, постигая у великого мастера искусство ваяния и живописи. Вазари неоднократно упоминает Берругете в числе учеников Микеланджело или среди помощников последнего в монументальных работах в Риме. От гениального мастера Берругете научился изображению экспрессивно заострённой формы, напряжённому ритму складок одежды и силуэтов фигур.

Гуманизм, явившийся предтечей Ренессанса в Италии и Германии, вместе с тем не получил там большого распространения. Поэтому в творчестве Берругете идеи ренессансного гуманизма нередко проявлялись только внешне. Великолепно разбирающийся в современном итальянском искусстве, Алонсо Берругете, тем не менее, облекал в итальянские одежды своих глубоко национальных героев. Художник талантливо сочетал внутреннее напряжение и внешнюю сдержанность надменных кастильцев с итальянской экспрессивностью и динамизмом.

В то время строившиеся храмы и монастыри обильно украшались скульптурным и живописным декором. В убранстве интерьеров роль рельефов, круглой скульптуры и настенной живописи была значительна.

Берругете, по всей вероятности, участвовал в создании ретабло гранадской капеллы вместе с Филипе Бигарни. Алонсо сотрудничал ранее с Бигарни в Сарагосе, а также значительно позже в Толедо. В 1522 году он посетил Гранаду и вполне мог помочь своему товарищу.

По желанию Карла V Берругете должен быт также украсить строгие стены капеллы пятнадцатью живописными композициями, но заказ не был осуществлён по финансовым обстоятельствам.

Особое распространение в начале XVI века получили большие многофигурные композиции в алтаре — ретабло. Именно они составляют большую часть работ Берругете.

Скульптор исполнил ретабло в капелле Архиепископской коллегии в Саламанке (раскрашенное дерево, 1529–1533), ретабло «Поклонение волхвов» в церкви Сантьяго в Вальядолиде (раскрашенное дерево, 1537), ретабло в церкви Сантьяго в Касересе (раскрашенное дерево, 1558).

В этом своеобразном жанре трудно отделить скульптуру от архитектуры. Чтобы добиться гармоничного сочетания архитектурного оформления алтарной части — колонн, карнизов сводов, заполненных рельефами, и круглой скульптуры помещённой в архитектурную раму, надо было свободно владеть искусством и ваяния, и зодчества.

В ретабло работы Берругете скульптура рождается из массы здания, как в готике. Хороший пример подобной работы в скульптуре церкви Сан-Бенито в Вальядолиде (1531). Кстати, в старой столице Кастилии, наряду с Толедо, протекала основная деятельность Берругете.

Образы святых в этой церкви полны рвущегося изнутри пафоса и напряжённого духовного горения. При этом пропорции вытянуты, а туловища неистово изгибаются. Линии развевающихся одежд перебивают закономерности строения формы жесты фигур, несоразмерных друг другу, патетичны и манерны.

В Толедо Берругете выполнил несколько заказов архиепископа города Алонсо де Фонсеки. В большом ретабло церкви Святой Урсулы выделяется своей жизненностью группа «Встреча Марии и Елизаветы». Бурный ритм складок одеяния падающей на колени Елизаветы полон реального движения и одновременно возвышенно-торжествен.

Помимо алтарных образов, Берругете занимался мелкой пластикой — вырезал рельефы на креслах для священства в соборе в Толедо, а также настенные барельефы, полные движения и словно вырывающиеся из лепных рам.

В 1561 году в церкви Сан-Хуан Батиста около Толедо Берругете изваял надгробие для кардинала Хуана де Таверы и спустя несколько недель в сентябре там же скончался.

Е. Штейнер пишет:

«Наследие Берругете интересно тем, что он фактически первый привёз на Пиренейский полуостров ренессансный стиль Донателло и Микеланджело и не копировал слепо их образцы, но выработал свой собственный глубоко эмоциональный почерк. В своих статуях Берругете преобразил материальность итальянской скульптуры в угловатые уплощённые экзальтированные образы, которые по их формальным признакам можно считать барочными. Но вместе с новейшими веяниями в творчестве Берругете уживались архаизирующие тенденции — так, он предпочитал старинную испанскую традицию полихромией скульптуры — эстофадо. В полумраке храмов, при мерцающем свете свечей ярко раскрашенные и обильно позолоченные статуи производили сильное впечатление на присутствующих.

Берругете часто не отделывал тщательно свои работы, давая лишь обобщённую трактовку без подробной проработки деталей. В этом он был наследником Микеланджело и предшественником Эль Греко, которому к моменту смерти Берругете исполнилось двадцать лет».

Эмоциональное содержание скульптуры Берругете полвека спустя было подхвачено в живописи обосновавшимся в Толедо знаменитым художником Эль Греко.

«Эль Греко, — отмечает Т. П. Каптерева, — был хорошо знаком с работами Берругете в Толедо: его великолепными рельефами, украшающими деревянные скамьи в хоре собора, и там же с композицией из раскрашенного алебастра „Преображение“, его мраморной гробницей кардинала Таверы в госпитале Сан-Хуан де Афуэра и одним из самых вдохновенных созданий мастера — скульптурной группой, изображающей встречу Марии и Елизаветы в алтаре церкви Св. Урсулы. Влияние Берругете сказалось в скульптурных работах Эль Греко».

Ордоньес прожил недолгую жизнь и создал сравнительно немного произведений. Они сразу выдвинули его в число наиболее талантливых молодых скульпторов Испании. Родился Бартоломе Ордоньес, по всей вероятности, в 1480 году, в Бургосе. Его первые впечатления связаны с художественной жизнью этого старого кастильского города с кругом мастеров, которые работали со знаменитым Хилем де Силоэ, отцом своего друга известного художника Диего.

Из Бургоса Ордоньес уехал в Италию, где, возможно, в 1506–1513 годах учился у Андреа Сансовино. Преобладающее влияние на него оказало, как на всех испанских мастеров данного поколения, искусство Микеланджело. По-видимому, Ордоньес тщательно штудировал в Риме росписи Сикстинской капеллы. В 1515 году он поселился в Барселоне, где выполнил с большой группой помощников скульптурные украшения хора барселонского собора — рельефы в дереве и несколько позже — мраморные рельефы для наружной стенки хора. В 1517 году вместе с Диего де Силоэ Ордоньес работал в Неаполе над мраморным алтарём капеллы Караччоло в церкви Сан-Джованни Карбонара, где им был исполнен центральный рельеф «Поклонение волхвов».

Исполненные им гробницы епископа Хуана Фонсека (город Кока), кардинала Сиснероса (капелла университета в Алькала де Энарес), Филиппа Красивого и Хуаны Безумной, родителей Карла V (1513, королевская капелла в Гранаде), и две превосходные композиции «Св. Евлалия перед римским императором» и «Мученичество св. Евлалии» (собор в Барселоне) отличались благородной простотой, пластической законченностью, гармонией и величием. Рельефы включены в рамы с классическим декором: стройными колоннами, лежащим на них антаблементом с триглифами и метопами или бордюром из ов и пальметок. Зачастую внизу под основным рельефом помещался меньший, изображавший грифонов или путти, стоявших по обе стороны вазы. Растительные орнаменты из гирлянд, фруктов и листьев аканфа были очень близки к орнаментике итальянского Возрождения.