Сергей Мусский - 100 великих скульпторов

На скульптора оказали влияние различные мастера, различные школы и даже стили. Флаксман обращался, например, к готике, создав целый ряд памятников в соборе города Солсбери. Повлиял на его творчество великий Микеланджело. Это особенно заметно в группе «Архангел Михаил поражает дьявола». На скульптора сильное впечатление произвели привезённые лордом Элгином в 1801–1803 годах из Афин мраморы Парфенона. Отзвук этого можно видеть в барельефах, исполненных мастером для здания Ковентгарденского театра.

Неудивительно, что многим произведениям английского скульптора не хватает цельности, часто преобладает эклектический стиль. К примеру, юрист Джонс изображён на мраморном горельефе в беседе с браминами, формулирующими на основании священных книг принципы индусской юриспруденции (1801) Различные элементы этого произведения разрушают единство образа, мешают друг другу.

В своих лекциях о скульптуре, читанных в Академии, начиная с 1810 года Флаксман находит достойные восхищения стороны в стилистических особенностях самых различных эпох. Позднее он издаёт «Лекции по части скульптуры» (1829), выдержавшие несколько изданий и долгое время служившие учебным пособием в английских художественных школах.

Надо отметить тот факт, что модели, исполненные самим мастером, имеют гораздо более одухотворённый характер. С годами (скульптор умер 7 декабря 1826 года) Флаксман всё чаще поручает выполнение памятников в мраморе второстепенным итальянским мастерам. В результате лишённая индивидуальности банальная трактовка материала, отсутствие прелести в обработке поверхности значительно снижают впечатление от произведения.

Как справедливо отмечает Е. Г. Лисенков: «Наибольшей свежестью и искренностью отличаются ранние произведения Флаксмана, когда классицизм, в частности английский, не успел ещё стать официальным стилем. Наоборот, когда он сделался прославленным мастером надгробных монументов по казённым заказам, у него начинает господствовать сухая официозность. Холодная помпезность этих памятников отталкивает зрителя, и он скучая проходит в Вестминстере и в соборе Св. Павла мимо торжествующих „Британии“, парящих над героями „Викторий“, рыкающих или мирных британских львов и прочей аллегорической бутафории…

…Проповедь христианских добродетелей ведётся Флаксманом в его скульптуре с педантизмом, заставляющим иногда заподозрить в нём скрытого язычника, врага христианства. И однако мы знаем, что это не так, что современники смотрели на искусство Флаксмана именно как на удивительное сочетание античных художественных форм с христианской моралью. Мы знаем о его чувствительности, соединённой с холодным доктринёрством, и он показывает их нам в целом ряде своих памятников. Он желает подчас быть интимным свидетелем современной жизни. Это, в частности, заметно в его произведениях, сделанных под старость, особенно в рисунках. Но когда он пробует изображать в мраморе проповедников, поучающих девочек и мальчиков, одетых по ампирной моде, нас берёт чувство досады на его художественную бестактность (ср. горельеф в память пастора Клауза)».

Англичане чтут память скульптора. Огромное собрание его произведений (модели, слепки, рисунки и пр.) находится во «Флаксмановской галерее» Лондонского университета. Ряд моделей терракотовых бюстов хранятся в музее Соун в Лондоне.

Антонио Канова — один из самых значительных итальянских скульпторов XVIII–XIX столетий. Канова родился 1 ноября 1757 года. Сын бедняка-каменотёса, Антонио рано осиротел и поступил в услужение к венецианскому сенатору Фалиеро. Этот последний доставил ему возможность учиться ваянию.

Первые работы Антонио относятся к 1773 году. Наиболее ранняя из них — статуя Орфея, выполненная ваятелем ещё в юности.

Когда умерла жена Орфея, Евридика, он спустился в подземный мир, в царство мёртвых, и своей игрой и пением настолько растрогал богиню загробного мира Персефону, что она вернула ему жену. Но Орфей должен был выполнить одно условие не оборачиваться, не смотреть на идущую за ним Евридику, пока они не выйдут из царства мёртвых. Орфей не выдержал, оглянулся и потерял жену навсегда.

Начиная работу над статуей, молодой скульптор изучал живую модель, внимательно наблюдал за движением бегущего и на мгновение обернувшегося человека. Он сумел передать сложный изгиб фигуры в сильном повороте, ужас, написанный на лице Орфея, увидевшего, что его жена снова исчезает в царстве теней.

В 1779 году Канова создаёт известную скульптурную группу «Дедал и Икар». Она строится на противоположности двух больших зон — светлого и тёмного. Светлая зона — это фигура мальчика, несколько выступающая вперёд и немного повёрнутая вправо. Согнутая, как бы входящая фигура старика образует тёмную зону. Канова строит две фигуры как две противолежащие, но касающиеся по вертикальной оси кривые линии и добивается, таким образом, равновесия и нужных пропорций, а не только создаёт контраст света и тени.

В том же 1779 году Канова едет в Рим изучать античное искусство. Вскоре молодой художник занял выдающееся место среди тогдашних ваятелей, и известность его росла с появлением каждого нового произведения, распространяясь далеко и за пределы Италии. Со всех сторон от царственных особ и вельмож сыпались к нему заказы. Папа Пий VI в 1780 году сделал его главным смотрителем всех художественных памятников в своих владениях. Между 1782 и 1787 годом Канова создал надгробие Клименту XIV в церкви Санти-Апостоли.

Надгробие Климента XIV — первое, что он выполнил, после того как изучал античную скульптуру в Риме и Неаполе. Легко заметить, что здесь, как потом и в надгробии Климента XIII Реццонико (1787–1792), Канова исходил из типа надгробного монумента Бернини. В его надгробии нет симметрии, а есть направленное движение от аллегорической фигуры Кротости, сидящей справа внизу, к стоящей фигуре Умеренности слева, от неё движение направлено вверх и в центр, к фигуре папы. Чтобы проследить за движением, намеченным художником, взгляд должен изменять своё направление — сначала подняться, затем свернуть и проникнуть в небольшую, но ясно выраженную глубину гробницы с чередующимися планами от постамента до фигур. Гробницу венчает фигура папы, опирающегося на спинку трона, с протянутой вперёд благословляющей рукой, которая почти выходит за границы идеального пространства гробницы, чисто условно замыкающего пределы фигурной группы с помощью геометрической гармонии скрещивающихся линий диагоналей.

Тогда же он создаёт и множество статуй и рельефов, которые наилучшим образом отражали характер его интерпретации и способа прочтения античности.