Константин Крайнюков - Оружие особого рода

Беседу прервал офицер штаба армии, передавший генералу П. С. Рыбалко донесение о том, что танкисты вошли в соприкосновение с противником. Отдав необходимые распоряжения, Рыбалко уточнил у генерала К. С. Москаленко данные о противнике, ознакомился в общих чертах с боевой задачей 40-й армии, с которой гвардейцам-танкистам предстояло взаимодействовать, и сразу же заспешил к своим передовым частям, А мы с Кириллом Семеновичем тотчас же направились в войска, продвигавшиеся с боями от Пирятина к Днепру.

У околицы небольшого селения к нам подошел командир передового отряда и доложил обстановку: по данным разведки и показаниям пленных, противник, прикрывая отход сильными боевыми заслонами, спешит быстрее переправить на западный берег Днепра живую силу и технику. Наш передовой отряд, сбивая неприятеля и охватывая его заслоны с флангов, успешно двигается к реке.

Мимо нас неожиданно промчался какой-то странный грузовик, набитый фанерными щитами.

— Это что за машина? — удивился командарм. — Куда держит путь?

Грузовик остановился невдалеке, и люди, находившиеся в кузове, проворно соскочили на землю, водрузив на обочине дороги щит с надписью: "Днепр совсем близко. Вперед!" На втором щите было написано: "Герои Волги и Дона, вас ждет Днепр! Преследуйте врага, не давайте ему передышки!" На третьем: "До Днепра — один переход. Вперед, советские воины!"

— Оказывается, своих не признал, — усмехнулся Кирилл Семенович. Молодцы политотдельцы!

Автомашина политического отдела 40-й армии двигалась непосредственно с передовыми частями. Политработники средствами наглядной агитации пропагандировали боевые задачи, стоявшие перед армией, мобилизовывали воинов на ратные подвиги.

Перед началом битвы за Днепр Военный совет 40-й армии рассмотрел и утвердил план партийно-политической работы, охватывавший все этапы операции. В обсуждении этого важного документа приняли участие командарм (он же председатель Военного совета) генерал-полковник К. С. Москаленко, член Военного совета армии генерал-майор А. А. Епишев, начальник политотдела полковник П. В. Севастьянов и автор этих строк.

Надо заметить, что форма и содержание всей нашей агитации и пропаганды вытекали из самой сути наступательных операций. В плане были предусмотрены специфические особенности подготовки и проведения предстоящего сражения. Войска впервые встречали на своем пути крупную водную преграду. Опыт форсирования рек у нас был незначительный, поэтому его приходилось собирать буквально по крупицам. Полки и дивизии, прошедшие с боями через всю Левобережную Украину, были сильно утомлены. Это в известной мере отражалось на настроении воинов. Перед командирами и политорганами стояла нелегкая задача — вдохнуть бодрость в солдатские сердца, еще выше поднять боеспособность войск.

Военный совет совместно с политическим отделом армии наметил меры по пропаганде директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 9 сентября 1943 года. Этот документ обязывал командиров и начальников представлять к присвоению звания Героя Советского Союза и награждению орденами тех солдат, сержантов и офицеров, которые первыми переправятся через Днепр и будут успешно вести бой за захват и расширение плацдармов.

Директива Ставки подчеркивала, что форсирование Днепра и захват плацдармов — первейшая боевая задача. Ей, этой главной задаче, была подчинена организаторская деятельность командарма и Военного совета, осуществлявших волю партии в войсках, повседневная деятельность командиров всех степеней и политорганов.

Военный совет обязал политотдел 40-й армии выпустить совместно со штабом памятку о форсировании рек. Предложено было развернуть широкую пропаганду способов преодоления водных преград, в том числе и с помощью подручных средств.

Лучшими проводниками передового опыта и активными агитаторами по праву считались бывалые солдаты, чье слово представляло особый авторитет. Молодежь прислушивалась, тянулась к ним, подражала им. Как-то по пути к Днепру я увидел группу воинов, остановившихся на короткий привал. Солдаты внимательно слушали рассказ старшего сержанта. По обилию нашивок, обозначавших легкие и тяжелые ранения, и медалям, сверкавшим на его выгоревшей гимнастерке, нетрудно было понять, что старший сержант много испытал на своем боевом пути. Увидев меня, ветеран подал команду: "Встать. Смирно!" — и доложил, что он, старший сержант Коваль, проводит беседу о предстоящем форсировании.

— Продолжайте, — сказал я Ковалю.

— Самое главное — не мешкай, не маячь на берегу перед глазами противника, — назидательно говорил старший сержант. — Не жди, пока тебе мостик построят или катер подадут. Война — это не воскресная прогулка по реке на пароходе с буфетом, пивом и лимонадом.

Солдаты дружно засмеялись, а Коваль продолжал:

— На войне смекалка нужна, находчивость. Подошел к реке — сразу же готовься к переправе, Коль нет на берегу лодок, надо связать плот из бревен и досок или же соорудить самодельный понтон из пустых бочек. Наконец, можно набить плащ-палатку сеном, соломой или же сухим камышом. На таком индивидуальном «плоту» можно вплавь перебраться и через Днепр, сохранив личное оружие сухим и готовым к бою. Смелому и умелому солдату река не помеха. Он сумеет все одолеть и добыть победу.

Когда агитатор умолк, я спросил его слушателей:

— Не заробеете перед днепровской ширью?

— Нет, — дружно ответили солдаты. — Переплывем.

Военный совет рекомендовал командирам частей и соединений при форсировании реки использовать местные и подручные переправочные средства, так как понтонных парков и других табельных средств в войсках не хватало. Воины саперных и хозяйственных подразделений заготавливали в освобожденных населенных пунктах металлические скобы, канаты и веревки, бревна и доски для оборудования плотов. Собрав на малых реках лодки и баркасы, они смолили и конопатили их и, отремонтировав, транспортировали в район будущих переправ.

Командиры брали на учет смелых и выносливых пловцов, способных ночью бесшумно переплыть Днепр и выполнить разведывательное задание. Словом, к форсированию реки мы готовились всесторонне, зная, что это дело не легкое.

Самые трудные дела, как всегда, возлагались на коммунистов. Штурмовые группы и отряды, роты и батальоны, которые должны были первыми переправиться на правый берег и захватить там плацдарм, на 50–70 процентов состояли из членов партии и комсомольцев.

Дни нашего наступления к Днепру были примечательны не только боевыми событиями, но и бурным ростом партийных рядов. Только за первые две декады сентября 1943 года партийные бюро и парткомиссии частей и соединений 40-й армии рассмотрели более 2 тысяч заявлений о приеме в члены и кандидатами в члены ВКП(б). Наибольший приток заявлений наблюдался не во время фронтового затишья, а в период самых трудных испытаний.