Герман Нагаев - Русские оружейники

Сведения с фронтов европейской войны говорили о том, что фашистская армия оснащена новейшим автоматическим оружием.

Шпагину не было известно, что в те дни, когда он вынашивал мысль о создании автомата под пистолетный патрон, Дегтярев уже получил срочное задание – взяться за разработку именно такого типа оружия.

Дегтярев был хорошо информирован о вооружении западных армий. Знал он и об автоматах, которые применялись в боях.

Он пригласил Шпагина и вместе с ним начал разбирать и осматривать «Рейн-металл». Шпагин с нетерпением ждал, что скажет об этой машине Дегтярев, и очень обрадовался, когда суждения талантливого конструктора совпали с его собственным мнением: Дегтярев одобрил принцип работы механизма, но нашел автомат громоздким и слабым в боевом отношении.

– Нам необходимо будет подумать над увеличением боеспособности автомата, – сказал Дегтярев, – увеличить темп стрельбы, удвоить прицельную дальность и создать более вместительный магазин для патронов.

Дегтярев любил обдумывать будущую конструкцию в уединении. Иногда он даже уходил в лес и, присев где-нибудь на пеньке или на сломанном дереве, размышлял. Когда главные узлы конструкции были осмыслены и модель начинала проясняться в его воображении, он набрасывал схемки и давал задания чертежникам, расчетчикам, инженерам-конструкторам. В работу, таким образом, вовлекался весь коллектив конструкторского бюро.

На этот раз работа должна была быть выполнена в исключительно сжатые сроки. И Дегтярев и его сотрудники понимали, что от них зависит, насколько быстро можно будет оснастить Красную Армию новым оружием. Поэтому, беря за основу существующий принцип автоматики, Дегтярев не стремился к коренной переделке системы.

Прежде всего он предложил уменьшить калибр с 9 миллиметров до калибра русской винтовки Мосина – 7,62 миллиметра. Исходя из этих данных и велись все расчеты будущего автомата.

Для охлаждения ствола Дегтярев решил применить трубчатый кожух с продолговатыми сквозными отверстиями и внес в конструкцию много других улучшений, добиваясь ранее поставленной цели – увеличения боевой мощи создаваемого оружия. Иногда изменения и усовершенствования производились в процессе работ над опытными образцами.

Шпагин принимал участие в работе над отдельными узлами нового автомата. В эти дни он особенно тщательно следил за работой Дегтярева, дивился его сообразительности, учась у него искусству конструирования.

Неожиданно вспыхнула война с белофиннами. Наша пехота шла на белофинские укрепления с магазинными винтовками системы Мосина, самозарядными винтовками Симонова и Токарева. Коллектив конструкторского бюро, руководимый Дегтяревым, спешно завершал свои работы по созданию нового автомата.

В разгар войны с белофиннами автомат Дегтярева ППД (пистолет-пулемет Дегтярева) был готов. Он показал хорошие боевые качества в сравнении с немецким и финским автоматами. Завод приступил к производству нового оружия.

Сравнивая три автомата, Шпагин считал, что Дегтярев добился серьезных успехов. Благодаря изменению калибра и внесению конструктивных изменений ему удалось уменьшить вес своего автомата на 1 килограмм и 200 граммов по сравнению с весом «Суоми» и на 600 граммов по сравнению с весом «Рейн-металла». Стремясь к наибольшей боеспособности автомата, Дегтярев увеличил начальную скорость пули до 400 метров в секунду (у «Рейн-металла» – 327 метров в секунду, а у «Суоми» – 300). Это позволило в два с половиной раза увеличить прицельную дальность (с 200 до 500 метров) и значительно повысить темп стрельбы. К. тому же Дегтярев создал магазин вместимостью 70 патронов, что положительно сказалось на боеспособности автомата.

Шпагин от души радовался успехам своего учителя и в то же время продолжал вынашивать свою конструкцию. Он видел, что ППД создавался в спешке, и Дегтярев, естественно, не мог устранить некоторые недостатки, которые в других условиях не были бы допущены.

Учитывая все это, Шпагин стремился создать такой автомат, который превзошел бы автомат Дегтярева во всех отношениях.

В то время как автоматы Дегтярева шли из цехов на фронт, у Шпагина уже начали вырисовываться основные контуры нового оружия. Оставаясь по вечерам в мастерской, он стал создавать пробный макет своей машины.

Шпагин ставил перед собой задачу предельно уменьшить вес автомата, упростить процесс его производства.

Зима в тот год была на редкость свирепой. Морозы завернули такие, что трещали телеграфные столбы. Ночью приходилось подкладывать в печку дров.

В пятницу на второй неделе января мороз был особенно лют. И все-таки, когда прозвучал обеденный гудок, Шпагин вышел из конструкторского бюро и направился домой. Хотелось поесть горячих щей, посидеть у растопленной печки, подумать.

В легких валенках бодро шагалось по скрипучему снегу. Деревья застыли в голубоватом инее. Из труб притихших домов столбами поднимался густой розоватый дым. Мороз щипал лицо, приходилось дышать в рукавицу. На улицах было пустынно.

Вдруг Шпагин услышал гулкое пофыркивание машины и шум голосов. Он свернул на главную улицу и увидел большую толпу около школы. Его обогнали двое мальчишек.

– Бежим быстрее, Федька, уже привезли, – торопил паренек постарше.

– Кого привезли? – спросил Шпагин.

– Раненых. В школе устраивают госпиталь.

Шпагин побежал вместе с мальчишками, протиснулся сквозь толпу. Из открытого автобуса на носилках выносили закутанных в одеяла раненых бойцов. Некоторые из них стонали. Женщины, уткнув лица в воротники, плакали. Мальчишки, растирая рукавицами щеки и носы, смотрели с испугом, стараясь заглянуть в глаза бойцов.

Шпагин прошел в помещение. Его узнали, дали белый халат, провели к начальнику госпиталя. Начальником оказался известный в городе врач Сергей Александрович Павлов. Добродушный, с седеющей бородкой, одетый в военную форму, он как-то посуровел и выглядел строго, но Шпагина принял учтиво, как старого знакомого.

Шпагин поинтересовался, хорошо ли оборудован госпиталь, не нужно ли чем помочь.

– Спасибо, Георгий Семенович, кроватей и постельных комплектов достаточно, медикаментов тоже, а это теперь – главное. Вот в коридорах санитары очень стучат сапогами. Если б достать ковры, было бы отлично. Раненым нужен покой. Хорошо бы раздобыть также шашки, домино, шахматы, а то выздоравливающим будет скучновато.

– Ясно, Сергей Александрович. Сейчас постараюсь расшевелить общественность.

Шпагин уселся у телефона и стал звонить в завком, в клуб, в горсовет.

Часов в семь, когда коридоры были застланы ковровыми дорожками, когда раненые успели пообедать и отдохнуть после трудной дороги, Сергей Александрович пригласил Шпагина пройтись по палатам, поговорить с фронтовиками.