Александр Рубакин - Рубакин (Лоцман книжного моря)

Все работы Рубакина по изучению читательства, которые он печатал с самого начала 90-х годов прошлого века, были подготовительными к созданию на их основе библиопсихологии, хотя он сам еще не рассматривал их с этой стороны. Таковы «Этюды о русской читающей публике» (1895), ряд статей о влиянии книги, «Практика самообразования» (1914), «Письма к читателям о самообразовании» (1922) и т.д. В 1922 году вышел его двухтомный труд «Введение в библиологическую психологию», изданный в Париже на французском языке в моем переводе. Кроме того, остался неизданным громадный труд «Основы и задачи библиологической психологии».

«Введение в библиологическую психологию» – первый капитальный труд по библиопсихологии – был отмечен только специалистами. На русском же языке уже в 20-х годах Рубакин напечатал ряд статей, развивающих его мысли в этой новой области: «О сбережении сил и времени в деле самообразования» (1914), «Этюды по психологии читательства» (1914), «Библиологическая психология как теория и практика книжного дела» (Прага, 1921), «Что такое библиологическая психология» (1924), «Психология читателя и книги» (1929). И вскоре же в советских журналах и газетах появился ряд статей, в которых авторы обрушивались на библиопсихологию в целом, только отчасти разбирая действительно слабые места и не отмечая того положительного, что было внесено автором в теорию о читательстве.

Такому непониманию мыслей Рубакина способствовало, впрочем, и то, что в то время как его популярные книжки были написаны ясным, понятным, доступным до предельности языком, все его работы по библиопсихологии написаны очень сложным, не всегда ясным и четким языком.

Лучше всего мысли и основные положения Рубакина изложены в его большом труде «Психология читателя и книги», изданном в Москве Государственным издательством в 1929 году. Правда, как говорил сам автор, после этого в библиопсихологию им было внесено много новых мыслей и фактов. Но все-таки основные положения этой теории, сформулированные ее создателем, остаются теми же. Поэтому мы здесь будем придерживаться основных формулировок автора, сделанных именно в этой книге.

Рубакин дает два определения библиопсихологии – одно, так сказать, предварительное, другое развернутое, полное. В самом же начале он ее определяет так: «библиологической психологией... мы называем психологию книжного дела в процессе его эволюции и диссолюции, то есть развития и упадка, в связи с условиями окружающей социальной среды – места и времени». «Библиопсихология есть наука о социальном психологическом воздействии».

Уже это определение указывает на значение, придаваемое автором социальной среде в предмете библиопсихологии. Правда, тут же надо оговориться, что при определении социальной среды классовой принадлежности Рубакин отводит далеко не первое место.

Рубакин дальше определяет и область применения библиопсихологии: «Приурочивать библиопсихологию к библиологии и видеть в ней один из отделов этой последней тоже неправильно: библиопсихология охватывает библиологию целиком, рассматривая книгу как явление психологическое. Для библиопсихолога техника набора и печатания книг есть психология набора и наборщика, печатника и типографщика, издателя и издательства, покупателя и продавца, книжного спроса и предложения, циркуляции книг и в пространстве и во времени. Все без исключения отрасли книжного дела библиопсихолог изучает как и библиолог, но не иначе как с психологической стороны... Таким образом, и наука о книжном деле является для библиопсихолога психологией книжного дела и всех его отраслей в их взаимном явлении, в их функциональной зависимости».

Книжное дело представляет собой трудовой процесс, так как «предполагает и работника, и его труд, и социальную среду, и различные соотношения этого трудового процесса с производственным процессом вообще». «Мы будем понимать под термином „книжное дело“ трудовой процесс производства, круговращения и потребления ценностей, печатного, рукописного, а также устного слова». Поэтому объектами библиопсихологического изучения в процессе книжного дела становятся: 1. Работники его и их психические типы. 2. Их труд и его психические особенности. 3. Продукты их труда, от качества которого зависит степень воздействия печатного, рукописного и устного слова на индивида и коллектив. 4. Социальная среда, обусловливающая и качественную и количественную сторону психологии книжного дела как трудового процесса.

Одной из задач библиопсихологии ставится «объективное изучение поведения работников книжного дела во всех отраслях этого последнего». А так как в труде каждого работника имеются два элемента – элемент труда умственного и элемент труда физического, то надо изучать оба эти элемента. Расширяя, таким образом, объект изучения, Рубакин говорит, что под книжным делом надо понимать «не только совокупность книг и совокупность произведений печатного, рукописного и устного слова, но и совокупность всех трудовых процессов, которыми эти ценности созданы в прошлом, создаются в настоящем и будут создаваться в будущем». Книжное дело есть, таким образом, «труд и трудовой процесс. Психология книжного дела есть психология такого труда и процесса».

А под книгой Рубакин подразумевал «всякое произведение слова, будь это слово печатное, рукописное или устное». Но между этими тремя формами книги существует теснейшая связь. Отсюда вытекает необходимость различать творчество авторское и творчество читательское, творчество оратора и творчество слушающего его. Одни здесь передают, другие получают. Кто передает и кто получает, какая разница между «передающим» и «получающим»?

Рубакин еще в 1901 году в книге рассказов «Искорки» указывает, что «и индивидуальные особенности личности, и мельчайшие условия обстановки, душевное настроение, испытываемое в такой-то момент, все это влияет на то, какая книга подействует на такого-то читателя.

Но что какая-либо книга из десятков и, может быть, сотен имеющих случай проходить через его руки, на него подействует непременно, раз исторические условия, переживаемые народом, такие, а не иные, раз народное сознание работает и не может не работать над такими-то вопросами, это уже несомненно. Изучать читателя из народа – это значит изучать пути мышления народного в его наиболее культурных представителях, изучать, как народ додумывается до своего, читая чужое и размышляя над чужим».

Следовательно, Рубакин уже тогда рассматривал не какие-то только индивидуальные реакции читателя на книгу, но и реакции, обусловленные историческим моментом, социальными причинами, и это ставил в основу исследования читателя. Он как бы брал читателя в условиях его исторической обстановки и изучал его в связи с нею.