Каринэ Фолиянц - Закулисные страсти. Как любили театральные примадонны

Как и следовало ожидать, женитьба, состоявшаяся 28 июля 1883 года, ничего не изменила в жизни распущенного Габриэле. Он по-прежнему крутил романы со множеством любовниц, с которыми, собственно, и предпочитал проводить время. Мария родила ему трех сыновей, но и дети не удерживали его дома. Через четыре года он бросил жену и сыновей, чтобы уже ничто не отвлекало его от любимого образа жизни.

Однако его любовные связи бывали весьма непродолжительными, что страшно расстраивало его любовниц, а иногда приводило к настоящим трагедиям.

Соблазненная Габриэле крайне религиозная графиня Манчини (именно это и привлекло к ней распутника, задумавшего потягаться с самим Творцом), осознав свое грехопадение, сошла с ума, и ее поместили в психиатрическую лечебницу.

Маркиза Александра Карлотти, дочь премьер-министра Италии – еще одна брошенная любовница, – постриглась в монахини и до конца дней оставалась в монастыре.

Весь свой «любовный» опыт Д’Аннунцио использовал в своих произведениях. Его не смущало, что «героинь» могли узнать читатели, что крайне негативно сказалось бы на репутации влюбленных женщин. Его вообще ничто не смущало.

Однажды, в 1887 году, Д’Аннунцио увлекся актрисой Барбарой Ленни. Они страстно полюбили друг друга и тайно встречались при каждом удобном случае. Как-то Барбара призналась Габриэле: «Дорогой, до встречи с тобой я была просто девственницей». Это признание натолкнуло его на одну мысль… Их встречи продолжались пять лет, и на каждом свидании Д’Аннунцио, прежде чем предаться любви, осыпал Барбару лепестками роз. А когда она засыпала, Габриэль садился рядом и записывал в тетрадь свои ощущения, чтобы в дальнейшем использовать это в своем романе, которому он уже придумал название – «Невинная».

Следующий, более или менее продолжительный, роман начался в 1891 году – Д’Аннунцио соблазнил замужнюю графиню Марию Гравину Гирамако. Она была потрясающе красива, как, впрочем, и все его любовницы, и, чтобы удержать непостоянного Д’Аннунцио возле себя, она тратила огромные средства. Что не могло не расстроить мужа… Суд обвинил Габриэле и Марию в прелюбодеянии и приговорил к 5 месяцам тюремного заключения. Однако нашлись смягчающие обстоятельства (и высокопоставленные заступники), и приговор был отменен.

А потом Д’Аннунцио познакомился с Элеонорой Дузе. Судьба и раньше сталкивала их несколько раз, но в 1895 году их встреча в Венеции привела к более близким отношениям.

Помимо любви их связывало желание преобразовать театр, они хотели создать новый театр и уйти от рутины буржуазной сцены. Они мечтали построить театр под открытым небом на берегу озера Альбано, чтобы ставить там античные трагедии, которые Габриэле переделывал для Дузе на особый ритмичный лад. «Мы не хотим больше правды. Дайте нам мечту!» – гласил манифест нового театра.

Габриэле писал много, и не только для Дузе, но и для Сары Бернар, а со временем его пьесы – он называл их исключительно «трагедиями» – вошли в репертуары почти всех театров Европы. Д’Аннунцио стал весьма востребован, несмотря на негодование многих читателей и зрителей, шокированных его эротическим настроем.

Чаще всего в своих пьесах он строил конфликт на ситуации любовного треугольника. И здесь все подчинялось основному девизу Габриэле: «Искоренить желание нельзя. Бороться со страстью – это грешить против жизни». Только непротивление своим страстям делает человека творцом, поэтом, гением. Таково было его жизненное кредо.

Как любой поэт, он писал в первую очередь о себе. И очень показательно, что его герой – это всегда сильная личность с чертами сверхчеловека, эгоистичного и жестокого, для которого не существует никаких запретов и ничего недозволенного. По сути, Д’Аннунцио провозглашал полную свободу, то есть аморальность «вольного» человека. Это мировоззрение полностью отвечало духу фашизма, и совсем неудивительно, что со временем Д’Аннунцио стал идеологом этого направления.

Роман с Элеонорой, самый громкий в их жизни, был также непростым. Габриэле Д’Аннунцио, похоже, умел любить только себя самого, да и то как-то болезненно. А с женщинами… Он вспыхивал, загорался, в самоупоении совершал невероятные романтические поступки, а потом внезапно остывал. Короче, – театр одного актера.

Однако связь с Дузе помогла написать ему несколько пьес, в которых великая актриса блистала как никогда. Вполне вероятно, что бесконечные романы были нужны Д’Аннунцио именно как стимул и в то же время как материал для творчества.

Много позже другой итальянский драматург Гиго де Кьяро написал пьесу «Элеонора» – о последней ночи жизни великой актрисы, где в воспоминаниях Дузе переплетаются театр и жизнь, роли и реальные люди, любовь к Д’Аннунцио и его предательство.

А предавал он ее не раз. Романтизма ему хватало на какой-нибудь экстравагантный поступок, но никак не на продолжительные отношения. О верности он вообще не имел представления, а потому и с Элеонорой все проходило, как всегда: они встречались, когда у нее не было гастролей, а он был свободен от других дел; когда же она была вдали, он жил привычной жизнью – по пословице: «С глаз долой, из сердца – вон». Ко всему прочему, он до мельчайших интимных подробностей описал в своем романе «Пламя» все, чем искренне делилась с ним Элеонора в минуты близости.

Когда роман вышел в свет, Дузе была обижена и возмущена. Но Д’Аннунцио нашел какие-то слова оправдания, и она простила его.

Связь Д’Аннунцио с Дузе длилась 9 лет. В 1904 году они расстались. Расставание было ужасным – Габриэле при посторонних в грубых и непристойных выражениях говорил, что она вздорная, старая и ее женские прелести его больше не влекут. Дузе сказала, что презирает своего бывшего любовника и не желает ни видеть его, ни слышать его имени.

Правда, позднее Элеонора призналась: «Он мне отвратителен. Но я его обожаю».

Габриэле не очень грустил по поводу своего разрыва с актрисой. Однако после ее смерти Д’Аннунцио утверждал, что общается с духом Элеоноры, стоя перед статуей Будды…

Единственная женщина, устоявшая перед чарами Габриэле, была знаменитая танцовщица Айседора Дункан. Свои встречи с Д’Аннунцио она описала так: «Когда он встретил меня в Париже в 1912 году, он решил покорить меня. Это не может послужить мне комплиментом, ведь Д’Аннунцио покорял всех знаменитых женщин мира. Но я оказала ему сопротивление из-за своего преклонения перед Дузе. Я решила, что буду единственной, которая выстоит перед ним. Когда Д’Аннунцио стремился покорить женщину, он присылал ей каждое утро небольшое стихотворение и цветок как его символ. Каждое утро в 8 часов я получала такой цветок. Как-то вечером, а я занимала тогда студию вблизи отеля «Спайрон», Д’Аннунцио сказал мне с особым ударением: «Я приду в полночь». Весь день я готовила студию. Мы наполнили ее белыми лилиями, теми цветами, которые приносят на похороны, потом мы зажгли мириады свечей.