Каринэ Фолиянц - Закулисные страсти. Как любили театральные примадонны

Красивая, яркая, пластичная женщина не могла не привлечь внимание профессионала – месье Молье. Именно он посоветовал Маргарет использовать природные данные и попытать счастья в роли исполнительницы восточных танцев.

Маргарет, которая хорошо говорила по-малайски, а в Ост-Индии часто наблюдала местных танцовщиц, послушалась совета, и это принесло ей всемирную славу.

А вот как рассказывается в одном романе о «рождении» Маты Хари: «…Маргарет, как завороженная, следила за месье Эмилем Гимэ. Этот стареющий лысый господинчик возбужденно расхаживал по комнате. Выпустив очередное кольцо табачного дыма, он несколько раз повторил нараспев:

– Ма-та Ха-ри, Ма-та Ха-ри! Хорошо, пусть будет Мата Хари. По крайней мере, это гораздо лучше, чем Маргарет Гертруда Маклеод!

Мсье Эмиль сделал еще несколько кругов по тесной комнатке. Затем, встрепенувшись, спросил:

– Так ты говоришь, это имя означает „Око рассвета“? Растерянная Маргарет почти беззвучно произнесла:

– Да, в переводе с малайского. Если же на хинди, то это будет „Дитя рассвета“…

Мсье Эмиль хохотнул жирным баском:

– Недурно, недурно! Публика сейчас словно обезумела от восточных штучек.

Следующие несколько минут прошли в молчании – мсье Эмиль обдумывал подробности предстоящего выступления своей приятельницы Маргарет Маклеод. Судя по всему, идея пришлась ему по вкусу, – он удовлетворенно крякнул и продолжил:

– Значит, так. Выступать будешь в моем музее. Я подготовлю сцену на верхнем этаже. Прикажу изготовить драпировки в восточном стиле, на заднем плане размещу статуи Шивы – все шесть штук, которые есть в музее.

Маргарет следила за мсье Эмилем взглядом кролика, который оказался во власти удава.

– Ты ведь жила на Востоке, в Индии или где там еще? Наверно, видела какие-нибудь восточные штучки – пожирателей огня, танцующих баядерок? – мсье Эмиль в ажиотаже потер ладони.

Маргарет подумала, что она сумеет станцевать любой танец живота, если это позволит ей вырваться из ее нынешней жизни. Ей смертельно надоели уроки верховой езды, которые она давала последние полгода.

Встретившись с очередным „учеником“, она уже с первого взгляда могла определить, на каком по счету уроке он предложит ей поужинать в ресторане. И в какую гостиницу предложит поехать после ужина. Она спокойно относилась к таким историям. Собственно, в этом не было ничего плохого. Плохо было другое – господа ученики не отличались щедростью.

И вот Эмиль Гуиме, владелец музея восточных исследований предлагал ей работу куда интереснее…

„Если этот мсье так хочет заработать на восточной экзотике, – подумала Маргарет, – что ж, воспользуемся его музеем“.

Она заявила ему, что была храмовой танцовщицей в одном монастыре на Ганге:

– Я обучалась у самых лучших баядерок Индии! – Она вошла во вкус и прибавила: – Моя мать – яванская принцесса. Я унаследовала ее титул. Можете так и указать в афише!

Месье Эмиль был не против».

Первое выступление танцовщицы по имени Мата Хари состоялось 13 марта 1905 года. Сначала на сцене появился сам месье Гимэ и поведал заинтригованным зрителям совершенно невероятную биографию «священной баядеры Шивы». Мата Хари потом не раз повторяла эту «версию» своей жизни: «Я родилась в далекой Индии, в княжестве Джаффатам на берегу Малабара, и принадлежу к высшей касте браминов. Мой отец был раджой, а мать – храмовой танцовщицей. Она умерла во время родов, а меня сразу после рождения жрецы положили в золотую купель и нарекли Мата Хари, что означает “Око рассвета”…»

После этой восточной сказки, под звуки завораживающей музыки, наконец появилась она… Ее медленные, плавные движения околдовывали… Двигаясь свободно, но изящно, она начала раздеваться… И осталась лишь в расшитом драгоценностями лифе и массивных браслетах на ногах и руках.

Вообще-то Маргарет никогда не раздевалась на сцене полностью. На ней всегда оставались лиф (она слишком хорошо помнила высказывания парижских художников) и небольшие трусики-трико телесного цвета.

Выступление Маты Хари стало сенсацией – те сто зрителей, что видели ее танец, в тот же день оповестили весь Париж о появлении потрясающей восточной красавицы. А поскольку на представлении присутствовали послы Японии и Германии, о ней вскоре стало известно и за пределами столицы Франции. Маргарет, вернее Мата Хари, стала знаменитостью.

Восемнадцатого марта 1905 года газета «Ля пресс» написала: «Мата Хари воздействует на вас не только движениями своих ног, рук, глаз, губ. Не стесненная одеждами, Мата Хари воздействует игрой своего тела». А газета «Курьер франсэ» восторженно восклицала, что, даже оставаясь неподвижной, она околдовывает зрителя, а уж когда танцует, ее чары действуют магически.

В 1905 году великолепная Мата Хари 30 раз выступила в самых роскошных салонах Парижа, в том числе три раза в особняке барона Ротшильда. Один из своих величайших триумфов она испытала в августе того же года в прославленном театре «Олимпия». Мата Хари окончательно покорила Париж.

Однажды она кокетливо заметила, что не умеет танцевать, а зрителей привлекает исключительно раздевание. Ей почти вторил ее бывший, озлобленный донельзя, муж, заявлявший, что у Маргарет плоскостопие и ей нечего делать на сцене. Но тысячи зрителей считали иначе. Каждое выступление Маты Хари становилось сенсацией.

Вот что писал 2 мая 1905 года парижский выпуск «Нью-Йорк геральд»: «Невозможно себе представить более благородную постановку индийской религиозной мистерии, чем это было сделано здесь».

Маргарет теперь знала, что красива и обольстительна. Она знала, что ее присутствие возбуждает мужчин, что они готовы принадлежать ей душой и телом. И это осознание придавало ей сил и уверенности. Она всегда танцевала перед знатной, состоятельной публикой: министрами и дипломатами, знатью и высокопоставленными чиновниками, генералами и адмиралами, банкирами и промышленниками. «Знаменитые археологи, принадлежащие к сорока бессмертным, сочли за честь ввести меня в самые знатные круги общества», – вспоминала она. Каждый танец, каждая пантомима поднимались до уровня важной церемонии. Она танцевала на вечере у посла Чили, потом во дворце княгини Мюрат, затем на балу, данном в ее честь князем дель Драго. Наследница американского миллионера Натали Клиффорд Барни пригласила ее на вечер в роскошный замок в Нейи.

На этот раз Мата Хари изображала королеву амазонок, она выезжала к зрителям на белом коне, вся сбруя которого была отделана прекрасными бирюзовыми украшениями. На голове королевы амазонок сверкал золотой греческий шлем. После представления коня вместе с драгоценной сбруей подарили танцовщице. В тот день она поняла, чего стоит.