Каринэ Фолиянц - Закулисные страсти. Как любили театральные примадонны

Внешне Баттисто не отличался красотой – плотный, с седеющими редкими волосами, небольшого роста. Правда, он был всегда бодр и энергичен, да к тому же богат, нарочито нежен и умел говорить о любви (позже выяснилось, что больше самой Марии корыстный Менеджини любил ее большие гонорары).

Когда в апреле 1949 года они обвенчались во Флоренции, Мария отправила матери телеграмму, извещая о свадьбе. На что Евангелия ответила: «Никогда не забывай, Мария, что в первую очередь ты принадлежишь публике, а потом мужу». Мария об этом и не забывала. Она была примадонной и даже не помышляла поставить свою личную жизнь выше карьеры.

К семье она относилась очень серьезно. И Менеджини очень скоро обнаружил, что женился на женщине с весьма старомодными представлениями о семейной жизни. Он был удивлен ее несовременностью, но в то же время и необыкновенно доволен.

Для Марии было чрезвычайно важно, чтобы мир был стопроцентно предсказуем, иначе она совершенно терялась. Когда супруги Менеджини уже жили своим домом в Милане, Мария требовала от прислуги, чтобы туфли, расставленные в гардеробной, безукоризненно сочетались по цвету, а чашки и стаканы в буфете были выстроены «по росту»; если она не находила молочных продуктов строго на верхней полке холодильника – слугам грозил весьма серьезный выговор. (Такое поведение также порождало слухи о склочности примадонны.)

В это время она покорила одну из главных оперных сцен мира – миланский «Ла Скала». Эпитеты «великая», «непревзойденная», «неподражаемая» стали сопутствовать ей не только в Италии, но и в лондонском «Ковент-Гардене», и в нью-йоркском «Метрополитен-Опера», и в парижском «Гранд-опера». Но слава всегда требовательна – работать приходилось на износ. Днем Мария была в театре на репетиции, вечером отрабатывала спектакль, ровно в полночь, абсолютно обессиленная, она ложилась в постель, а завтра надо было опять быть в форме, чтобы продолжать этот сумасшедший забег к вершине Олимпа.

В ее отношениях с Менеджини с самого начала не было ничего особенно романтического, зато в них присутствовало нечто гораздо более для нее важное, а именно – надежность и стабильность. Баттисто стал для Марии не просто мужем, но и другом, и управляющим всеми ее делами, она же целиком и полностью была поглощена творчеством. Ей никогда не приходило в голову, что Баттисто может заинтересоваться другой женщиной; зато и она, со своей стороны, не давала ему ни единого повода усомниться в своей верности… до поры до времени.

Итак, супруги Менеджини объездили весь мир. Баттисто радовался успехам и взлету артистической карьеры жены. Мария стала самой высокооплачиваемой в мире певицей. Кроме того, именно в эти годы неузнаваемо изменился и ее внешний облик. Устав читать в газетах о своей полноте (один из критиков, анализируя «Аиду», где пела Каллас, написал, что невозможно различить ноги слонов, выходящих на сцену, и ноги примадонны), Мария решила коренным образом изменить свой имидж. Ее тайным идеалом всегда была воздушная Одри Хепберн. Познакомившись с Хепберн у визажиста Альберто де Росси, Мария попросила его сделать ей такой же макияж. Одри была польщена, что великая оперная певица сделала ее образцом для подражания.

Мария изнуряла себя диетой, но достигла желаемого результата. За время сезона 1953–1954 года Каллас изменилась до неузнаваемости. Сама она отмечала это так:

«Джоконда – 92 кг;

Аида – 87;

Норма – 80;

Медея – 78;

Лючия – 75;

Альцеста – 65;

Елизавета – 64».

Так имена сыгранных ею в тот период героинь обозначались весом, который все таял и таял.

В апреле 1959 года состоялось одно из величайших выступлений Марии Каллас. А затем был прием в парижском «Максиме». Там певица отмечала десятую годовщину своего бракосочетания с Баттисто Менеджини. Отмечала с большой помпой, хроникеры сообщали о телеграммах со всех концов света, о бесчисленных букетах цветов, о целых охапках красных роз, о каких-то изысканных блюдах… и все как один повторяли слова Марии, которые она сказала о себе и своем муже: «Я – голос, а он – душа».

Но именно в это время на горизонте появился Аристотель Онассис, легендарная и скандальная личность, которой было суждено разрушить «семейное счастье» этой четы. Выходец из малообеспеченной греческой семьи, он, благодаря своей неуемной энергии и незаурядным способностям, а также изобретательности и трудолюбию, стал уже в молодые годы мультимиллионером, а затем – одним из богатейших людей нашей планеты.

Родился Аристо (так называли его близкие) 20 января 1900 года. Еще в детстве бабушка научила его, что «мужчины должны сами строить свою судьбу». Он последовал совету любимой бабули. Едва возмужав и заработав денег на дорогу, он отправился в чужую страну – Аргентину, и там принялся сколачивать свое состояние. Начал он с торговли табаком, затем стал судовладельцем. В 1929 году Аристо уже был миллионером – он одевался «с иголочки» и вел себя, как роковой мужчина из голливудской мелодрамы. С юных лет он очень любил женщин и одержал не одну победу над настоящими красотками. Он просто не знал поражений. Любовную эпопею он начал в тринадцать лет с собственной учительницей…

Онассис выгодно женился на дочери мультимиллионера, грека из США, Ливаноса. Жена, ее звали Тина, была хороша собой и моложе него на двадцать три года. Она родила Аристотелю двух детей – сына Александра и дочь Кристину. Но Онассис не был создан для размеренной семейной жизни. Он путешествовал по миру, старался заработать еще больше денег, искал приключений и по-прежнему любил женщин.

Аристотель никогда не завидовал чужому богатству, даже если оно превышало его собственное. Единственное, что вызывало его зависть – это знания и высокая образованность, которые он ценил не меньше, чем наличные деньги. А еще его чрезвычайно привлекала слава – даже чужая.

В 1958 году Онассис и его жена Тина впервые встречали Рождество отдельно друг от друга. Его многочисленные любовницы и взрывной характер (темпераментный Онассис часто избивал своих женщин) охладили семейные отношения.

Именно в это время он стал особенно внимательно следить за творчеством своей легендарной соотечественницы – Марии Каллас. Его притягивала ее слава. Но, по словам Аристо, больше всего его умиляло тяжелое детство дивы. Оно напоминало ему его собственные детские годы.

Вообще Онассис и Мария имели очень много общего. Во-первых, оба они были греками по национальности, оба родились не на «исторической родине», но оба очень любили Грецию. Во-вторых, юность обоих прошла в годы войны и в неблагополучных семьях. В-третьих, Мария, как и Аристотель, самостоятельно добилась успеха. Ну и, наконец, и он и она были личностями чрезвычайно популярными. Можно сказать, Онассис был самым знаменитым в мире греком, а Каллас – самой знаменитой гречанкой того времени.