Валентин Гагарин - Мой брат Юрий

А в стороне, под сенью лип, творилось невероятное. Ватага молодых людей — оказались они студентами радиотехнического института — штурмовала лоток. Летели на утлый прилавок деньги — бумажки и мелочь, у кого что в кармане обнаружилось, ахала и охала, грудью оберегая свое добро от невиданной этой напасти, продавщица, но — куда там?! — толпа росла, люди в мгновение ока растащили все брошюрки, плакаты, настольные и настенные календари, открытки.

Когда улеглись страсти, когда был подписан последний автограф, Юра подошел к продавщице.

— Вам, вероятно, большой ущерб причинили? — спросил с улыбкой.— Поскольку вина тут моя, готов возместить затраты.

Продавщица оправилась от волнения.

— Что вы, Юрий Алексеевич, я подсчитала: лишние деньги оказались. Сдачи-то не брали почти. Куда я теперь с ними? Вот всегда бы так залежалую литературу разбирали! — вздохнула она и призналась, чуть смущенно: — Одну книжечку, Юрий Алексеевич, я все же спасла. Распишитесь для меня.

Достала из-под полы куртки брошюру, протянула. Юра взял ее в руки и громко рассмеялся: все та же — как сажать картошку квадратно-гнездовым способом.

Ближе к вечеру мы пришли на набережную Оки.

Юра долго стоял, положив руки на решетку ограждения: загляделся на стены и башенки Рязанского кремля, на тонкую свечу вознесенной высоко в небо колокольни Успенского собора. Лучи заходящего солнца ломались и дробились на золотых покровах древних строений, отражаясь, кололи глаза. Ветер заметал под ноги рыжую листву из сквера.

Он сказал:

— Знаешь, вот постоял, посмотрел на кремль — и как-то спокойней на душе стало. Кремли... Сколько их в России... Москва, Новгород и Псков, Астрахань, Ростов... Очень прочно стоят они на земле.

К нам подошли мои знакомые — ребята, с которыми вместе работал я на заводе. Фоторепортер местной газеты появился неожиданно, как умеют появляться фоторепортеры, и сразу же схватился за камеру. А разговор стал общим — шумным и немного бестолковым.

Потом мы отправились домой, окруженные гурьбой восторженно галдящих мальчишек и девчонок. И Юра охотно фотографировался с ними, и говорил о Евпатии Коловрате и Авдотье-рязаночке, читал по памяти стихи Сергея Есенина:

— Как здорово, сильно как сказано,— заметил он.— Просто и сильно. Погоди, Валентин, выберемся мы с тобой в Константинове. Есенин у меня вот здесь,— он коснулся рукой груди,— в сердце у меня Есенин. Я «Анну Онегину» от строчки до строчки помню... Знаешь, Валя, такое совпадение: Сергей Павлович от Есенина в восторге, великое множество его стихов знает.

Он, конечно, имел в виду главного конструктора.

На второй день мы ушли на дачу, и Юра, сняв рубаху, подставив нежаркому солнцу коричневую от загара спину, размечал лопатой будущий сад и азартно копал ямки под яблони. Кстати, саженцы эти он сам и выбрал в саду у соседа по даче: штрифель, славянку, антоновку.

Уезжая, он признался, что успел привязаться к Рязани и рад за меня, что поселился я в таком древнем русском городе.

Яблони, посаженные Юрой, покрываются веснами нежным светло-розовым цветом, а осенью их ветки гнутся под непомерной тяжестью плодов.

...Была весна, и неуемный солнечный свет обещал скорое цветение, близкую зелень листвы, когда Юра приехал в Рязань во второй раз.

Весь вечер и всю ночь напролет не сомкнули мы глаз. Мы говорили о том, о чем, наверно, могут говорить два родных человека, оставшись наедине. Вспоминали детство, войну, Клушино, Гжатск.

— Хорошо, что человеческая память способна хранить в себе так много,— сказал Юра.— Без памяти, забыв о своем прошлом, человек не был бы способен жить ни для настоящего, ни для будущего.

Мы легли под утро.

А ближе к полудню в дверь квартиры кто-то позвонил. Юра опередил меня — быстро натянул свой синий тренировочный костюм и пошел открывать.

В дверном проеме выросли фигуры Бори Жаворонкова и Саши Архипова.

— Юра,— сказал я,— это наши рязанские поэты.

— Вот кстати,— обрадовался брат.— Поэты! Земляки Есенина! До чего же здорово! Заходите, ребята, будем завтракать и читать стихи.

Ребята переминались с ноги на ногу, потом Жаворонков громко сказал:

— А ведь похож, очень похож!

Архипов вытащил из кармана книжку:

— Мы вам, Юрий Алексеевич, наш коллективный сборник стихов хотим подарить. Недавно вышел.

— Ну-ка, ну-ка, интересно. «Путь к звездам»? Тем более интересно. Звезды видят вблизи только мечтатели — поэты и космонавты. Я думаю, что космонавты тем и сродни поэтам, что тоже умеют красиво мечтать. Так вы проходите, пожалуйста.

Он улыбался им — весело и дружелюбно, и ребята, оправясь от смущения, переступили через порог.

...Теперь я знаю, у каждого из них есть стихи о первом космонавте.

1969-1970, 1977 гг.

Для старшего школьного возраста

Литературная запись Валентина Сафонова

Печатается по изданию:

Гагарин В. Мой брат Юрий.— Мн.,Юнацтва, 1982.

Художественное оформление. Издательство «Юнацтва», 1988.

Гагарин В.

Г 12 Мой брат Юрий: Повесть: Для ст. шк. возраста / Лит. запись В. Сафонова.— Мн.: Юнацтва, 1988, — 431 с, 24 л. ил.

ISBN 5-7880-0098- X

ББК 84 Р 7

ГАГАРИН Валентин Алексеевич

МОЙ БРАТ ЮРИЙ

Повесть

Фотографии А. Щекочихша

Для старшего школьного возраста

Минск, издательство «Юнацтва»

Зав редакцией В. М. Новик

Редактор В. Б. Идельсон

Мл. ред. Г. Д. Зинченко

Художник Т. Д. Царева

Художественный редактор В. И. Клименко

Технические редакторы Г. Ф. Дубровская, А. В. Русецкая

Корректор Л. П. Стесик

ИБ № 1073

Сдано в набор 06.05.87. Подписано к печати 16.10.87. Формат 84Х108 1/32. Бумага кн.-журн. Гарнитура Кудряшевская энциклопедическая. Высокая печать с ФПФ. Усл. печ. л. 22,68 + 2,52 вкл: Усл. кр.-отт. 27,93. Уч.-изд. л. 23,30. Тираж 90 000 экз. Зак. 390.

Цена 1 р. 20 к.

Издательство «Юнацтва» Государственного комитета БССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 220600, Минск, проспект Машерова, 11.

Минский ордена Трудового Красного Знамени полиграфкомбинат МППО им. Я. Коласа. 220005, Минск, Красная, 23.