Иван Арсентьев - Короткая ночь долгой войны

Многое забыто, многое неизвестно...

Небо... Михаил Ворожбиев смотрит на него из окна московской квартиры, куда заточили его на закате жизни давние фронтовые раны да сопутствующие недуги. Мало. очень мало дается ему неба сегодня, а ведь когда-то было... Да, оно было для него дороже дома родного.

Небо... Арена жизни в смерти, побед и поражений, поприще настоящей мужской работы - работы летчика. Оттого еще тошнее сидеть теперь в четырех стенах, вспоминать о крылатой поре своей жизни.

Да и как не вспоминать? Сама обстановка заставляет, коль живешь на улице, протянувшейся на месте взлетнопосадочной полосы знаменитого в довоенные годы Тушинского аэродрома! Один из его железных ангаров и по сей день маячит там, словно гриб-рыжик среди сыроежек - серых "хрущевок". Говорят, его уже лет десять перестраивают в крытый рынок...

Улица, на которой живет бывший летчик Михаил Ворожбиев, носит имя летчицы Клавдии Фомичевой.

Краткая справка.

Герой Советского Союза Клавдия Яковлевна Фомичева, за спиной которой фронтовая работа на пикирующем бомбардировщике "Петляков-2", очень строгом, своен-равном самолете - не каждому летчику-мужчине он по зубам, умерла в 1957 году от тяжелого наследия, оставленного в ее теле войной. Вот по заслугам и честь: улица ее имени в Тушине, откуда Фомичева улетала на фронт.

А кто такой Ворожбиев? Летчик, которых косила война десятками тысяч! Наград у него не густо, и все же, если бы двоим из нас выпал жребий делить между собой звание Героя Советского Союза, я уступил бы его Михаилу. Да и не только ему. Мало ли их, не отмеченных ни званиями, ни наградами, ушло из жизни! Это о них правильно подметил А. Твардовский: "Видно в списке наградном вышла опечат-ка".

По-моему, Михаил герой уже потому, что последние военные годы летал на фронте с единственным глазом.

"Ну так что?" - скажут не просвещенные в авиационных делах люди. "А то, - отвечу я, - что медициной определенно доказано и давным-давно внесено во все справочники: у человека с глазом отсутствует "глубинное зрение". Я пробовал летать зажмурив глаз-чепуха выходит. Земная поверхность представляется искаженной, в виде плоского блина, и это неминуемо приводит к аварии, если не хуже...

Правда, до Ворожбиева жил на свете еще одноглазый летчик, хотя и не вояка. Фамилия его известна всем летунам мира: это американец Вильям Пост.

Почему я ставлю американца Поста и русского Ворожбиева рядом?

Пост был известен как человек, задумавший и подготовивший лотом 1935 года дерзкий арктический перелет с Аляски в СССР через Северный полюс. На мысе Барроу предполагалось заправиться горючим, после взлета сбросить для облегчения веса и уменьшения лобового сопротивления поплавки и следовать до Архангельска. Сверхдальний рейс Вильям Пост и его напарник писатель Вильям Роджерс решили осуществить, на самолете "Локхид-Электра".

Разумеется, не только смелым замыслом привлекал к себе внимание и вызывал восхищение американский летчик - у него был один глаз. Второй выбило при взры-ве в шахте, где Пост работал забойщиком до того, как стал первоклассным пилотом. Летал он на самолетах различных конструкций уверенно и не один год. Иначе какая фирма доверила бы ему свой аппарат? Потому и хотелось едва ли не каждому авиатору встретиться с этим феноменальным пилотом.

Михаил Ворожбиев тогда служил инструктором Симферопольского аэроклуба и очень интересовался Постом. Словно предчувствовал, что станет его последовате-лем в жизненной борьбе, и даже мечтал завести с ним знакомство или хотя бы увидеть воочию, поскольку промелькнул слух, будто Пост с женой, тоже летчицей, собираются посетить Крым.

Однажды в жаркий летний день, когда Михаил в тени ангара проводил с курсантами разбор полетов, внимание привлек двухместный самолет ядовито-желтого цвета. Он приземлился и подрулил к ангару. Самолеты с фюзеляжем, похожим на тело черноморской рыбы кефали - сильно вытянутая капля, - до тех пор приходилось видеть только в кино. На крыльях красные звезды, но в белом круге.

- Вилли Пост!

- Ура Вилли Посту! - обрадовались будущие летчики.

Тем временем пилот, выключив двигатель, поспешно спрыгнул на землю и помог спуститься из задней кабины грузноватому мужчине в шикарном костюме. Подкатила "эмка" и присутствующие разочарованно сникли: это не Вилли Пост и не его жена. Это некий пилот Уайст притарабанил, говоря южным жаргоном, на отдых американс-кого посла в СССР Буллита.

Курсанты мошкарой облепили невиданный моноплан, разглядывали и ощупывали иностранную авиатехнику, восклицали изумленно. И действительно было на что поглазеть; от приборов, кнопок, тумблеров в глазах рябило. Михаил, осмотрев самолет снаружи, хотел было забраться в кабину, но не тут-то было!

- Но-но! - замахал руками Уайст и оттеснил любопытных от самолета. Вскоре пришло распоряжение: убрать из ангара У-2, закатить туда "американца", ворота запереть на замок и поставить сторожа...

А спустя два года известный полярный летчик Алексей Николаевич Грацианс-кий, один из тех, кто посвятил свою жизнь освоению Севера, рассказывал: "Во время поисков экипажа Леваневского мне пришлось летать с мыса Барроу на Аляску. Тогда я и посетил место, где погибли Вилли Пост и Вилли Роджерс. Начальник радиостанции на мысе Барроу мистер Морган показал фотографии разбитого самолета Поста. Получилось так, что из-за густой дымки, окутавшей северное побережье Аляски, Вилли Пост не смог отыскать маленький поселок и приводнился в устье безымянной речки. У охотника-эскимоса выяснил, что до Барроу всего двадцать километров, и тут же взлетел. Скорость была еще мала, когда он сделал слишком крутой разворот. Бензин отхлынул от заборной трубки, двигатель заглох, и самолет упал в воду. Экипаж погиб.

Когда я летал над местом гибели, - продолжал рассказ Грацианский, - на борту находились наш представитель в Вашингтоне Савва Смирнов и мистер Морган. Я сделал над обломками три круга, отдавая почести погибшим".

Существует и другая версия, на мой взгляд более правильная.

Известный ветеран авиации, заслуженный летчик-испытатель, Герой Советского Союза М. Л. Галлай утверждает: "При любом, сколь угодно крутом развороте на "Локхид-Электра" бензин от заборной трубки отхлынуть не может, наоборот: это произойдет скорее в случае отрицательной перегрузки. Вероятное всего, Пост вынужден был садиться из-за отказа мотора, что в те годы редкостью не было. Садиться "по-быстрому", не изготовившись как следует. А день стоял безветренный - это точно, об этом писали, поверхность воды - зеркальная. Тут и двуглазые летчики, бывало, ошибались в оценке высоты, выравнивали либо чересчур высоко, либо втыкались в воду. Скорее всего, Пост воткнулся..."