Антон Короленков - Сулла

И еще. История любит парадоксы, насмешки, символические совпадения, которые подчас сливаются в одном и том же событии. Так случилось и сейчас. Инициатором избрания Суллы в диктаторы (пусть и формальным, но и форма много значит) стал Луций Валерий Флакк – коллега его злейшего врага Мария по шестому консулату. Он же был назначен помощником диктатора – начальником конницы (magister equitum). [1304]

Итак, Сулла достиг вершины власти. Теперь он добился своего – еще какие-нибудь тридцать лет назад о его фамилии мало кто помнил, а теперь он распоряжается жизнью и смертью сограждан и подданных Республики. А гордые славными предками Сципионы, Лентулы, Торкваты, Павлы, Гальбы, Марцеллы и прочие затаились и разве что вздыхают о своем ушедшем в прошлое величии. Ныне настал его час, и именно он, Луций Корнелий Сулла, будет вершить судьбы обитаемого мира.

Настала пора заняться водворением конституционного порядка. Видимо, уже в декабре 82 года Сулла провел выборы консулов. [1305]Ими стали участник битвы при Коллинских воротах патриций Гней Корнелий Долабелла и малоизвестный представитель плебейского рода Марк Туллий Декула. Почему выбор Суллы пал на первого, понятно, но в отношении второго трудно сказать что-либо определенное. Претуру получили племянник диктатора Секст Ноний Суфен – тот самый, что проиграл выборы плебейских трибунов в 88 году; Гней Корнелий Долабелла – кузен одного из консулов; Марк Минуций Терм, вскоре отправившийся в Азию. Предполагается, что преторами стали также Мамерк и Марк Лепиды, Квинт Лутаций Катул, Гай Папирий Карбон, Гай Клавдий Нерон. [1306]Все они, за исключением Нония Суфена, были людьми достаточно родовитыми.

По-видимому, именно во время этих выборов произошел один крайне неприятный инцидент. Квинт Лукреций Офелла, только что взявший Пренесте и потому пользовавшийся популярностью у многих сограждан, также выдвинул свою кандидатуру на консульскую должность. Однако прежде он не был даже квестором, что вопиющим образом противоречило традиции. Сулла не желал его победы, о чем дал ему знать. Но Лукреций, очевидно, был опьянен успехом под Пренесте и поддержкой римлян. Кроме того, почему он должен уступать совершенно незначительному Декуле? Во главе толпы сограждан кандидат уже прибыл на форум, но тут его убил посланный Суллой центурион (по некоторым данным – сенатор Луций Беллиен). Толпа схватила убийцу, но диктатор заявил, что тот действовал по его приказу, ибо Лукреций проявил непослушание. И в назидание рассказал басню: «Вши кусали земледельца, когда тот пахал. Два раза он оставлял плуг, снимал исподнее платье и очищал его. А когда вши снова начали его кусать, он, чтобы не приходилось ему прерывать работу, сжег платье. И я советую тем, кого дважды победил, [1307]не просить у меня в третий раз огня» (Аппиан. ТВ. I. 101. 471–472; Ливии. Периоха. 89; Плутарх. Сулла. 33. 5–6; Дион Кассий. XXXVII. 10. 2; Асконий. 7). [1308]Возразить было нечего – диктатор имел право убить кого угодно без суда и следствия, что и случилось. [1309]

Сулла приступил, наконец, к реформам, которые должны были искоренить саму возможность всяких смут в дальнейшем. Все прекрасно помнили, что первыми затеяли распри братья Гракхи – плебейские трибуны. Ту же должность занимали Сатурнин и Главция, когда противостояли «лучшим гражданам». А уж о Публии Сульпиции, который вместе с Марием хотел лишить Суллу командования в войне с Митридатом, и говорить нечего. Вывод напрашивался сам собой: если трибуны – зачинщики смут, то надо лишить их такой возможности. И диктатор нанес удар. Отныне трибуны теряли право законодательной инициативы. Они не могли теперь собирать сенат. Ограничивалось право вето (интерцессии). [1310]Нетронутым осталось лишь право оказания трибунами помощи и защиты тому или иному лицу, ius auxilii ferend. [1311]В целом их деятельность ставилась в зависимость от предварительных решений сената. Но главное – трибунам запрещалось впоследствии занимать какие-либо иные магистратуры. Это лишало их надежд на всякую карьеру, а потому отбивало охоту у молодых честолюбивых людей занимать должность трибунов, на что, собственно, и делался расчет (Цицерон. Против Верреса. П. 1. 155; Ливии. Периоха 89; Аппиан. ГВ. I. 100. 467).

В то же время полностью ликвидировать трибунат диктатор не решился. Существование этого института было закреплено законом Дуилия еще в середине V века [1312]и потому хотя бы в силу давности освящено традицией. Кроме того, трибуны пользовались священной неприкосновенностью, что также придавало им авторитета. Наконец, для простого человека возможность обратиться к трибуну за помощью оставалась последней отдушиной. Поэтому лучше было максимально ослабить трибунат, чем полностью ликвидировать его. Нужно заметить, что при Сулле трибуны «знали свое место». У нас, например, нет сведений, чтобы хоть один из них попытался спасти проскрибированного.

В отношении других магистратур Сулла закрепил порядок, установленный еще законом Виллия в 180 году, – запрещалось исполнять претуру раньше квестуры, а консулат раньше претуры. (Как мы увидим, это било прежде всего по сторонникам самого Суллы.) Кроме того, между магистратурами должен был соблюдаться двухлетний перерыв, а между первым и вторым консулатами – десятилетний. Число преторов увеличивалось до восьми, квесторов – до 20. [1313]На квестуру можно было претендовать в 30 лет, на эдилитет – в 36, на претуру – в 39, на консулат – в 42 (Аппиан. ГВ. I. 100. 466; Цицерон. К близким. X. 25. 2; Тацит. Анналы. XI. 22). [1314]Все эти ограничения были навеяны желанием избежать в дальнейшем «вольности» недавнего прошлого, когда Марий, Цинна и Карбон переизбирались в консулы без всяких перерывов, а Марий Младший исполнял ту же должность в 27 лет. [1315]Квесторы же теперь попадали в сенат не при следующем цензе после отбытия ими должности, как прежде, а сразу же по сложении полномочий. [1316]

Чтобы ограничить опасно растущую самостоятельность наместников, Сулла издал обобщающий вариант закона об оскорблении величия римского народа (lex de maiestate рорuli Romani). Если раньше такие законы принимались применительно к какой-то определенной ситуации – против тех, кто был подкуплен Югуртой (109 год), кто был ответствен за выступление италийских союзников против Рима (90 год), то теперь устанавливались нормы общего характера. [1317]Новый закон запрещал наместникам по своей инициативе покидать провинцию, вступать в союзные царства и вести войны, а также повелевал им выезжать из провинции через 30 дней по прибытии преемника. Этот закон также карал за подкуп, подстрекательство к заговору, дурное управление. Все эти нормы, за исключением срока отбытия наместника из провинции, [1318]были закреплением прежних норм. Но, собранные в рамках одного закона, они делали подсудным, по сути, любое действие, которое власть признавала неугодным ей (Цицерон. К близким. III. 6. 3; 11.2; Против Пизона. 50). [1319]