Антон Короленков - Сулла

Судьба каждого конкретного города была тесно связана с его позицией в период военных действий, и те из них, которые активно поддержали Митридата, не могли рассчитывать на снисхождение, даже если они приняли участие в антимитридатовском движении в конце войны. [1046]Список городов, наказанных за союз с Митридатом, не столь уж велик – во всяком случае, не больше списка награжденных городов; кроме того, следует отметить, что все эти города были наказаны в соответствии с римскими понятиями о справедливости – их вина была несомненной. В целом порядок в провинции был восстановлен сравнительно быстро; во всяком случае, после отбытия Суллы из Азии сопротивляться продолжала только Митилена, но этот город, выдав Мания Аквилия Митридату, не мог надеяться на пощаду. [1047]

Провинившихся городов, видимо, было недостаточно для размещения всей армии – как кажется, на зимних квартирах находились не все воины Суллы. Тацит рассказывает любопытный эпизод, имевший место более века спустя. Когда города Азии спорили между собой, в каком именно из них следует возвести храм императора Тиберия, и дело это рассматривалось в сенате, представители Смирны ссылались, среди прочего, на то, что когда войско Суллы «из-за суровой зимы и отсутствия теплой одежды оказалось в бедственном положении и об этом было сообщено в народном собрании, все присутствующие на нем сбросили свое платье и отослали его нашим легионам» (Анналы. IV. 56). Весь контекст этого рассказа говорит в пользу того, что воины находились не на постое в городе, а в полевом лагере – вряд ли иначе они бы так страдали от холода. Это делается понятным, если учесть, что Смирна не запятнала себя в годы войны с Митридатом, будучи занята его войсками, и подняла против него восстание при первом удобном случае (Орозий. VI. 2. 8). К тому же именно в ней жил Публий Рутилий Руф, которого Сулла высоко ценил. Так что город этот, который Цицерон называет «древнейшим и вернейшим союзником римского народа» (Филиппики. XI. 2. 5), не нес тягот постоя, и его помощь римлянам была добровольным актом. [1048]Между прочим, даже спустя сто лет эта услуга, видимо, была признана весомой, и сенаторы, вынося решение о храме, из всех городов предпочли Смирну.

Те города, которые пострадали за свою верность римлянам, Сулла вознаградил восстановлением их свободы и рядом привилегий. В их число, основываясь на нынешнем состоянии источников, можно включить следующие пункты: Илион, острова Хиос и Родос, федерацию ликийских городов, Магнесию на Сипиле, Табы, Стратоникею, остров Кос, Термесс, Лампсак, Аполлонию в Лидии, Алабанду, Метрополис.

Чтобы лучше представить, как и за что Сулла награждал города Азии, обратимся к самой обширной надписи, относящейся к этим событиям – сенатусконсульту о Стратоникее (81 год). [1049]Этот документ содержит ряд привилегий, которые, по представлению Суллы, получили жители Стратоникеи Карийской. Кроме возобновления старинного союза с Римом, эти привилегии включали в себя право пользоваться теми законами, которые существовали в полисе до начала войны, утверждение всех постановлений, сделанных в ходе войны и всех пожалований, сделанных городу Суллой, предоставление права убежища (асилии) храму Гекаты, поручение следующим наместникам Азии позаботиться о восстановлении утраченной жителями города собственности, освобождение плененных в ходе войны горожан, ряд почетных привилегий для стратоникейских послов в Риме.

За что получил город этот впечатляющий список привилегий? Ответ содержится в первых же строках документа: «Известно нам, что вы и ваши предки поступали по всей справедливости по отношению к нашей гегемонии, и во всяческом положении искренно сохраняя верность по отношению к нам в войне с Митридатом, первыми в Азии вступили в борьбу с ним». Далее в декрете неоднократно упоминается набор качеств, которые стратоникейцы хранили в отношении римского народа: они «дружбу, верность и благорасположение к римскому народу всегда соблюдали до конца, и в мирное, и в военное время», поднялись на борьбу с Митридатом «первыми в Азии» и «наихрабрейше противостояли силам и мощи царя», а также оказали помощь римлянам воинами, провизией и большими тратами общественных средств; в целом поведение стратоникейцев в этой войне определяется как «величие духа». Митридат в этом документе обвиняется в том, что он «жесточайше тиранил Азию», а стратоникейцы сражались «за города Азии и Эллады»**.

Подобного же рода характеристики поведения полиса и характера войны присутствуют и в других документах этого времени – сенатусконсультах о Табах [1050]и фасосцах. [1051]Материал надписей замечательным образом совпадает в характеристиках и оценках событий, и это не может быть простой случайностью. Конечно, общность стилистических оборотов в приведенных текстах легко объяснима официально-риторическим стилем этих памятников, но при этом важно помнить, что «стиль отражает устойчивую систему взглядов, “систему фраз", которая гораздо шире, чем то или иное произведение, созданное в данном стиле. Семантика стиля… вскрывает всё мировоззрение целиком… Целью стилистического анализа должна стать система взглядов, породившая систему фраз». [1052]Если придерживаться достаточно традиционного взгляда, согласно которому сущность римской политики составляло беспощадное господство, [1053]то риторическое оформление сенатусконсультов будет признано в лучшем случае лицемерием. Но при этом забывают провести очень важное разделение – между завоеванием и управлением. Известный испанский философ Хосе ОртегаиГассет писал по этому поводу: «Стабильное и нормальное отношение между людьми, которое называется правлением, никогда не основано на применении силы… Наполеон напал на Испанию, оккупировал ее на некоторое время, но он не правил в Испании ни одного дня. Так случилось именно потому, что за ним стояла сила – сила, но не более того. Не следует смешивать понятия “агрессия", “нападение" и “правление”. Правление – это нормальное осуществление власти. Прочной будет лишь та власть, которая опирается на поддержку общественного мнения… Любая смена власти, любая смена правящих сил есть не что иное, как смена мнений». [1054]

Именно такая «смена мнений» происходит на Востоке в период Первой Митридатовой войны. Сулла не просто возвращает под власть Рима отпавшие города Азии – он еще и демонстрирует, что союз с Республикой гораздо выгоднее, чем война. На фоне общего разорения территорий, где шли боевые действия, привилегии, полученные верными союзниками Рима, выглядели особенно весомо. «Эти и подобные пожалования в Азии должны были значить много для того, чтобы побудить восточные города к осознанию железной власти Рима над их будущим и его готовности вознаградить их лояльность». [1055]Урок, который азиатские эллины получили от Суллы, не был напрасным – когда спустя десять с небольшим лет Митридат вновь вторгнется в римскую провинцию, сопротивление ему окажет первый же большой город, который он встретит. Еще могущественный, не добитый Суллой в военном отношении, Митридат бесповоротно проиграл ему политически. Вся его дальнейшая борьба была лишь затянувшейся агонией.