Линда Ли - Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Его первоначальным планом было показать себя гонконгским зрителям с другой стороны, нежели в первых своих фильмах. Когда он только еще начал работу над фильмом, то он в основном предназначал его только для Южной Азии. Первоначально у него не было намерения представить фильм на мировой рынок, вот почему он написал историю, которая главным образом должна была произвести благоприятное впечатление на китайцев. Поэтому он так же пытался воспроизвести на экране трогательный характер по-деревенски наивного парня, отчаянно пытающегося приспособиться к различным незнакомым ему до этого ситуациям, в которые он попадает в одной из крупнейших столиц Европы – Риме. Это характер, посредством которого он смог очень хорошо показать смешные стороны своего собственного характера, те стороны, которые в ранних своих фильмах он не имел возможности продемонстрировать.

Я думаю, что в данном случае, описывая характер своего героя, Брюс воспользовался своим собственным опытом, вспоминая те первые дни своего пребывания в Сан-Франциско, когда он приехал туда в юном возрасте из Гонконга. Брюс был уверен в том, что этот фильм [побьет] его два предыдущих, по крайней мере, в Гонконге. Он предсказывал, что сбор с этого фильма будет более 5 млн. гонконгских долларов. Ему никто не верил – ведь 5 млн. – это почти в три раза больше, чем собрал фильм [Звуки музыки]. Пресса, узнав о претензиях Брюса, начала немилосердно издеваться над ним. Брюс только посмеивался над их нападками и потом веселился как школьник, когда [Путь Дракона] в итоге перекрыл рубеж 5 млн. долларов.

Дома у него был видеомагнитофон, вмонтированный в телевизор, он записывал на него соревнования боксеров и борцов и различные их показательные выступления. Он также купил специальные фильмы о боксерах, такие, например как [Мохаммед Али в действии]. Все это он тщательно просматривал, изучая их боевую технику, постоянно думая над тем, что он мог бы применить из их арсенала в своих будущих фильмах. Он просматривал свои видеозаписи по несколько раз в день. Для Брюса это были часы упорной творческой работы. В своем интервью журналу [Чайна Мейл] он сказал о том, что он любит простую спокойную жизнь, так и было на самом деле. [Я не люблю многолюдные сборища, я не нуждаюсь в такого рода популярности. Но все это является неизбежной частью жизни кинозвезды, особенно в таком небольшом городе, каким является Гонконг]. Но хуже всего, считал он, то, что вокруг него постоянно вьются люди, которые стараются поддерживать с ним хорошие отношения, хотя он сомневается в том, что делают они это бескорыстно. Он сожалел о том, что боссы кинокомпаний неправильно понимают ею. [Они думают, что меня интересуют только деньги. Вот почему они все пытаются завлечь меня к себе, предлагая только огромные суммы денег и более ничего. Но поверьте мне, мне нужно лишь то, что принадлежит мне по справедливости, только то, что я честно заработал. Все, что меня волнует, – это качество моих фильмов]. В целом он был доволен тем, что смог добиться этого в [Пути Дракона]. Некоторые западные рецензенты критиковали фильм за то, что фабула его слишком наивна, что сделан он дешево в сравнении с голливудскими стандартами. Однако Брюс сознавал, что зрителей Южной Азии невозможно перевоспитать за одну ночь, поэтому он не должен торопить события.

Он инстинктивно чувствовал, с какого рода фильмами он сможет к ним обратиться и что великомасштабное, на манер Голливуда, кинопроизведение не найдет себе отклика в их душах. Дальнейшие события доказали его правоту.

Он поражал всех зрителей не человеческим, а скорее каким-то звериным магнетизмом. В его движениях всегда была легкость, ловкость и пружинистость, которые не присущи обычным людям. Он обладал исключительной энергией, могучей жизненной силой, и она проявлялась тем сильнее, чем больше он ею пользовался. Успех не стал причиной для затухания его внутренних сил, напротив, он послужил для него толчком к дальнейшей работе. Однажды он сказал Эдриану Маршаллу: [Я чувствую, как во мне все кипит и клокочет]. В то время, когда он озвучивал и редактировал [Путь Дракона], он изменил немного свой внешний вид, отпустив небольшие усы и щетину. Его реже стали узнавать на улице, работа шла хорошо, и Брюс был весел и светел, каким он бывал всегда, когда на него ничего не давило. В то время, когда одна сингапурская журналистка брала у него интервью на студии, мы видели, как Брюс был очень доволен тем, что о нем снова вспомнили. [Когда мы шли по студии, – писала она, – то скоро стало очевидно, что этот идол для многих тысяч жителей Азии является исключительно дружелюбным человеком. Каждая приветствующая его рука не оставалась у него без внимания. Пожимал он ее со словами: [Доброе утро Ну, как твои дела?] Он приветствовал одного из мужчин, назвав его по имени, и увидел, что ошибся: [О, извините, вы так похожи на моего знакомого, но тем не менее, доброе утро]. Он шутил, массируя шею одной девушке-ассистентке, помогая ей избавиться от последствий простуды. Он признался мне, что пишет сценарий сначала на китайском языке, а потом отдает его кому-нибудь подчистить, так как его китайский [поржавел] от редкого употребления. Насвистывая свою любимую мелодию, он объявил: [Я научу мир петь] и добавил: [Но если есть что-нибудь, чего я не в состоянии делать, так это петь. Я всем говорю, что у меня был богатый голос, но он весь вышел].

Он дал несколько уроков кунг-фу своим друзьям, комментируя их и свои действия: [Вы должны быть свирепы в схватке, но в то же время терпеливы. Но что важнее всего – вы должны вести себя исключительно решительно. Худший для вас противник, с которым вас может свести судьба, – это человек, который как маньяк стремится к достижению поставленной перед собой цели. Например, если парень решил, что он должен любой ценой откусить у вас нос, то неважно, что ему придется вытерпеть на пути к своей цели, в конце концов у него появится шанс, и он добьется своего. Он может быть жестоко избит при этом, но это не остановит его, ему хватит терпения и решительности реализовать свое первоначальное намерение. Таков настоящий файтер (боец, драчун)].

Он проклинал тех, кто слишком много болтает и сплетничает. К нему подошел фотограф. Снимая Брюса, он спросил у него: будет ли он сниматься у [Шау Брозерс], на это Брюс ответил: [Если мне дадут хороший сценарий, я подумаю. Я хочу быть самим собой и я буду работать с любой студией, которая предоставит мне такую возможность, а для этого нужны качественные сценарии. Я не хочу быть впутанным в местные конфликты, в междоусобную борьбу местных кинокомпаний]. В течение нескольких минут к нему подошло шесть фотографов, и каждый из них задал ему тот же вопрос. Потеряв всякое терпение, Брюс на ходу бросил: [Скажите им, я подписал с [Шау Брозерс] контракт на двадцать фильмов]. Позже он признался в том, что он оказался перед решением трудной дилеммы: [Я не могу делать в фильмах только то, что я хочу, так как для меня возникли определенные ограничения. Люди ждут от меня только драки. Они ожидают увидеть действие. Таким образом, я стал пленником своего собственного успеха]. Брюс говорил откровенно и весело и, несомненно, располагал к себе человека, к которому обращался. Он говорил о той [пропасти], которая существует между Востоком и Западом, критиковал кинопродукцию Гонконга, сказав, что в данной индустрии слишком мало [профессионализма]. Он считает, что ведущие гонконгские киноактеры лишь попусту расходуют свой талант, не имея возможности для лучшего применения. Он говорил о тех ловушках, которые ему расставляют продюсеры, предлагая огромные суммы денег и долгосрочные контракты.