Алексей Трешников - Их именами названы корабли науки

Многие участники экспедиции, в том числе Бабушкин и Ушаков, считали, что в этом районе не только земли нет, но и никаких признаков ее существования.

Но Зубов еще много лет сомневался. В своей книге «В центре Арктики», изданной в 1948 году, он писал:

«Существует ли Земмля Джиллиса? Не есть ли то, что „видели“ многие, лишь результат желания увидеть? Возможно, что это так. Однако одно несомненно. Если мы возьмем современную карту района к северу от Шпицбергена, то увидим, что в районе предполагаемой Земли Джиллиса действительно таится какая-то загадка. Весь прилегающий район изборожден путями и измерениями глубин различных судов и экспедиций последнего времени. Но если мы возьмем точку в широте 80°50 и долготе 22°, а от этой точки проведем прямую линию на северо-восток, то увидим, что эту линию ни одно судно никогда не пересекало и даже не подходило к ней близко. Как будто от этой точки вытянут раструбом на северо-восток своеобразный „сектор недоступности“. При этом по обоим краям этого сектора обнаружены сравнительно небольшие глубины».

Полеты самолетов ледовой разведки, детально обследовавших этот район в пятидесятые годы, доказали, что Земли Джиллиса не существует; вероятно, за землю принимали крупные торосы, ледяные острова, приподнятые рефракцией, или плотные пятна тумана над полыньей. В конце жизни Зубов узнал об этом. Когда ему говорили о Земле Джиллиса, он с достоинством отвечал:

— Ученый имеет право на сомнение. Сомнения — мать открытий…

Но вернемся к экспедиции на «Садко».

Судно спустилось на юг и по чистой воде северной части Баренцева моря прошло в Русскую Гавань на Новой Земле, где его ожидал пароход с углем.

Суда, плававшие в Карском море, сообщали, что там ледовая обстановка складывается благоприятно. 24 августа «Садко» покинул Русскую Гавань и взял курс на северо-восток. Через двое суток судно подошло к острову Визе, затем повернуло к Земле Франца-Иосифа с океанографическим разрезом.

От острова Греэм-Белл, от которого год тому назад Зубов направил «Книповича» на юг из-за нехватки горючего, «Садко» взял курс на северо-восток, к совершенно неизвестному району. Вначале судно пробиралось во льдах по разводьям, а на 81° с. ш. неожиданно вышло на чистую воду и лишь на 81°38 встретило мощный сплоченный лед. Пришлось повернуть к юго-востоку. Глубины стали уменьшаться. Попадались айсберги. На борту «Садко» была возбужденная обстановка. Дело в том, что участник экспедиции на «Садко» океанограф Всеволод Александрович Березкин, составляя карту течений после плавания на ледоколе «Таймыр» в 1932 году, обнаружил завихрения течений и высказал гипотезу, что к северо-востоку от острова Визе должна быть еще земля или, по крайней мере, мелководье.

Погода была туманной, и нередко выплывающие из тумана айсберги наблюдатели принимали за острова и поднимали ложную тревогу:

— Земля! Земля!

Но вот 1 сентября 1935 года с судна действительно увидели белый купол в виде гигантского каравая, вершина которого скрывалась в низких облаках. К острову подошли с севера. Промеряя глубины, «Садко» осторожно приблизился к нему. На боте небольшая группа людей высадилась на остров. В тот же день пилот Власов и капитан Николаев поднялись на самолете в воздух и определили контуры вновь открытого острова. Его назвали островом Ушакова в честь начальника экспедиции.

Исследователи намеревались пройти севернее острова, но путь преградили сплоченные плавучие льды. Поэтому «Садко» спустился на юг и детально обследовал западную часть мелководья между островом Ушакова и островом Визе. Ведь здесь могли быть еще острова. Но таковых не оказалось и, сделав петлю, судно прошло севернее острова Визе, а затем направилось к Северной Земле.

Сильное волнение свидетельствовало о том, что к югу находятся обширные пространства чистой воды. «Садко» уверенно был направлен к северу. 12 сентября судно достигло мыса Арктического — самой северной точки Северной Земли и, двинувшись отсюда вдоль кромки льда на север, пересекло материковый склон и вышло на океанские глубины. Всего лишь на расстоянии 10 миль глубина с 360 метров увеличилась до 2200 метров. Впервые советское судно вышло в Арктический бассейн в свободном плавании. На 82°42 с. ш. и 87°04 в. д. судно уперлось в мощный многолетний лед. Здесь на глубине 2365 метров была выполнена глубоководная океанографическая станция. Со дна были подняты грунт и донные организмы, в толще — собран планктон, определен гидрохимический состав вод и измерена температура воды. Оказалось, что под верхним холодным слоем воды с температурой ниже 0° здесь находится мощная прослойка теплой воды с температурой +2,6 °C. Теплые атлантические воды, опускаясь в северной части Гренландского моря на глубину, распространяются вдоль материкового склона Арктического бассейна в виде глубинного промежуточного слоя.

После выполнения работ в самой северной точке «Садко» спустился к острову Ушакова, обогнул его с юга, затем прошел к Земле Франца-Иосифа, вернулся к острову Визе, пересек юго-западную часть Карского моря, прошел через пролив Югорский Шар и 28 сентября 1935 года бросил якорь в Архангельске.

Научные результаты экспедиции были выдающимися. Обширное мелководье, вершинами которого являются острова Визе и Ушакова, было названо мелководьем «Садко». Уточнены очертания подводных желобов, врезающихся из Арктического бассейна в Карское море, и обнаружено проникновение через них теплых глубинных атлантических вод. В этой же экспедиции были выполнены работы по определению взаимодействия корпуса судна со льдом, его ледопроходимости в зависимости от мощности машин, толщины и прочности льдов. Эти данные явились началом работ по исследованию взаимодействия корпуса со льдом.

Николай Николаевич Зубов особенно тщательно изучал закономерности сжатия и разрежения льдов в зависимости от фазы прилива. На основе этих данных им было введено понятие «ледовый час» — средний промежуток времени между верхней кульминацией луны и ближайшим последующим приливным сжатием пли разрежением льдов в данном месте. И в настоящее время суда и караваны судов при плавании в сплоченных льдах учитывают эти закономерности.

Гидрологические и ледовые исследования высоких широт арктических морей, проведенные в этой экспедиции, имели большое значение для прояснения картины дрейфа льдов, движения водных масс, для развития методики ледовых прогнозов, а в конечном итоге — для практических целей мореплавания по Северному морскому пути.

Что касается идеи о выгодности регулярного плавания по высокоширотной трассе, то она не подтвердилась в том виде, в каком ее представлял капитан Попов. Н. Н. Зубов был прав, высказываясь более осторожно о преимуществах плавания высокими широтами, хотя рейс «Садко» и показал, что летом иногда могут создаваться благоприятные ледовые условия в высоких широтах.