Стюарт Каган - Кремлевский волк

– И я тоже? Он и на меня думает? – Булганин кивнул:

– «Он знает, что ты считаешь, что дело врачей производит ужасающее впечатление за рубежом».

– Ну и что? Это же за рубежом? А что мы?

Молотов заходил по комнате. Он очень устал и не переставал тревожиться за жену.

– Он знает, Лазарь. Он всё знает.

Молотов подошёл к окну и слегка отодвинул штору. Начинало светать. Опять заговорил Булганин:

– Сталин готовит почти полное уничтожение Центрального Комитета. Я знаю об этом, поэтому мы должны его остановить.

Он посмотрел на Лазаря.

– Ты должен знать об этом. Разве Роза тебе ничего такого не говорила?

Лазарь сверкнул глазами:

– Роза ничего мне не рассказывает. Она его почти не видит. Он больше не проявляет к ней интереса. Я за неё даже боюсь. Николай, дни увеселений на ближней даче прошли. Она всего лишь врач и только назначает ему лекарства.

Лазарь вдруг осёкся. Все устремили свои взгляды на него. Он, в свою очередь, смотрел на них. Каждый знал, о чём все подумали. Никто не произнёс ни слова. Они должны довериться друг другу. Это был единственный выход. Наконец, Молотов собрался с духом и спросил:

– О каких лекарствах ты говоришь?

Настал решительный момент. Лазарь понял, что проговорился и выдал часть своего плана. Но он также сознавал, что обстоятельства изменились. Он огляделся: Молотов, Булганин, Ворошилов – все старые друзья-товарищи, им доверяют, они любят свою страну и, прежде всего, своё положение в ней.

Ворошилов был устранён от всех военных дел прямо в середине войны. Не секрет, что Сталин держал его просто как старого политического союзника, а не как специалиста, просто как того, который уже сорок лет зовёт Сталина «Коба». Это были странные отношения, как будто Сталин был чем-то обязан Ворошилову. Сталин мог себе позволить быть великодушным. Он мог позволить себе быть великодушным к человеку, который перестал быть полезным, а сказать по правде, никогда им и не был.

Лазарь перевёл глаза на Булганина. Николай был другой старый друг. Он был с самого начала. Лазарь заметил, что его мерцающие глаза и козлиная бородка придают ему солидный вид, как будто он был настоящий правитель государства.

Молотов тоже видал разные времена. Он потерял жену, и сам находился под угрозой.

И был он сам, Лазарь – преданный слуга вождя, сопровождающий его везде. Но, теперь вставал вопрос о самосохранении, а выживание всегда было главным мотивом Лазаря. Он должен двигаться вперёд.

По отдельности они не могут осуществить задуманное, но сообща они сделают это.

Лазарь вздохнул и посмотрел на потолок.

Да, они должны знать и составить одно целое. Он уже много раз говорил об этом с Розой, но важно, чтобы она сама оставалась в тени и ни в коем случае не присутствовала при их разговорах. Её надо оберегать любой ценой.

Ворошилов поднял руку. Обычно он так делал перед тем, как хотел что-то сказать, независимо от того, сколько человек было в комнате, один или дюжина.

– Мне ясно, что нам надо делать. Небольшая доза яда подсыпается в его вино, а оно в последнее время не берётся на анализ, и он впадает в кому. А с его слабым сердцем смерть неминуема. Только это должен быть не яд как таковой, а лекарство, ускоряющее смерть.

Он говорил, как настоящий знаток. Все посмотрели на Лазаря. Ведь это он предложил всем собраться на эту встречу.

– Правильно, но не совсем. Давайте посмотрим, что нам известно.

Из внутреннего кармана Лазарь достал свёрнутый листок бумаги и развернул его. Он его не читал, но просто держал на всякий случай.

– Это заключение Егорова, начальника кремлёвской больницы. Сталин перенёс небольшой инсульт. Но без последствий. Инсульт развивается в результате закупорки сосудов головного мозга сгустком крови. Сталин не принимал лекарств от сердца. Причины две. Первая, если работа сердечной мышцы ослаблена, ему бы прописали дигиталис, и, по словам Егорова, не существует лабораторных методов определения уровня дигиталиса в крови. Отсюда вторая причина: Сталин, как вы знаете не принимает лекарств, особенно тех, которые нельзя определить в крови. К его счастью, и к нашему огорчению, он не нуждается в препаратах дигиталиса.

Он сверился с бумагой. На полях что-то было написано карандашом. Было очевидно, что Роза написала ему эти объяснения для того, чтобы он сам мог это объяснить. Таким образом, врачи не считают нужным прибегать к дигиталису. Они думают, что в данном случае надо использовать лекарство, которое способно разжижать кровь и, значит, предупреждать образование сгустка. Это лекарство, белый кристаллический порошок, используется только в микроскопических дозах, потому что это всем известный крысиный яд – «Дикумарол».

Молотов встрепенулся:

– Я знаю это вещество. Точно – крысиный яд.

– Правильно, – ухмыльнулся Лазарь. – Но в микроскопических дозах – это, так называемый, антикоагулянт, вещество, разжижающее кровь. Оно, по идее, должно предотвращать закупорку сосудов. Сталин принимает два с половиной миллиграмма дикумарола утром и вечером.

– А какой-нибудь анализ проводится? – спросил Булганин.

Лазарь опять сверился с бумагой:

– Да. Сразу после инсульта у него взяли кровь на анализ, чтобы определить время свёртывания. Сначала это делалось ежедневно, потом – два раза в неделю, чтобы установить соответствующую дозу дикумарола. Всё очень просто. А теперь, когда доза установлена, этот анализ проводится только раз в месяц.

– А что дальше? – потерял терпение Булганин.

– Что дальше? Я не врач, мне только сообщили, что дозу постоянно не проверяют.

– В каком виде принимается этот препарат? – вставил свой вопрос Молотов.

– Обычные белые таблетки. Ничем не примечательные. Он держит их под замком, словно боится отравления.

– И именно это ты и предлагаешь? – спросил Ворошилов.

– Нет. Мы заменим таблетки другими, внешне похожими. Вместо пяти миллиграммов в день он будет принимать двадцать. Сталин ни за что не отличит их. Если дозировка повышена, то этот крысиный яд имеет способность быстро накапливаться в крови.

– А результат? – поинтересовался Молотов.

– Увеличить дозу – не значит убить его. Его кровь станет плохо сворачиваться, а значит, увеличится шанс кровоизлияния в мозг. Вот вам и другой инсульт – кровоизлияние в мозг, то есть не ишемический, а геморрагический инсульт, который ещё хуже.

– Какова вероятность? – спросил Булганин.

– Учитывая его недавний инсульт, довольно большая.

Ворошилов опять поднял руку:

– А можно ли проследить происхождение таблеток?

– К кому приведёт следствие? – К фармацевту.

– А кто введёт лекарство? – раздался голос Молотова.

– Сам Сталин. Знаете более подходящую кандидатуру?