Люси О'Брайен - Madonna. Подлинная биография королевы поп-музыки

Мадонну увлекала энергичная жизнь бара, она танцевала под всевозможную дискоклассику, от «КС» и «That's The Way I Like It» в исполнении «Sunshine Band» до «Twelfth of Never», песню группы «Earth Wind&Fire's». Она продолжала посещать клуб, даже когда уехала из Детройта. О Мадонне того периода все отзываются по-разному. Ричард Ходжна, работавший барменом в клубе с 1975 года, говорит: «До того, как Мадонна стала „Мадонной", она была просто маленькой девочкой из Рочестера. Ей нравилось тусоваться, никто из нас не предполагал, что она будет знаменитостью. Она просто была одной из толпы». Кроуфорд (он скончался в 1988-м) находил Мадонну живой и энергичной. «Кроуфорд говорил: „Для моих клиентов — только лучшее", — вспоминает Фрэнк. — Он безумно любил устраивать вечеринки, ему нравилось делать людей счастливыми. Он умел это делать. Мадонна интересовала его, а он интересовал ее».

Глядя на голливудских обольстителей-гомосексуалистов, Мадонна назвала себя «геем в женском обличье». Она как-то спросила Кристофера Флинна, почему ему нравятся мужчины. Уже в школьные годы она стремилась постигнуть чувственную природу геев. «Посмотри на Джуди Гарленд и Мэрилин Монро, — говорила она. — Я хочу понять, что в них особенного. Обаяние? Манера поведения?» Флинн предположил, что, должно быть, причиной их привлекательности является трагический облик, роднящий их с угнетенным сословием геев. Мадонна усмехнулась: «Тогда бог с ними, я никогда не буду трагичной». Однако она переняла у них любовь к экстравагантному артистизму и острое чувство юмора.

Флинн стал объектом любовных чувств юной Мадонны, он был много старше, и в силу его нетрадиционной сексуальной ориентации она могла отправляться с ним куда угодно совершенно без опаски. «Он был моим наставником, моим отцом, моим воображаемым любовником — одним словом, всем», — говорит она. С ним она стала менее уязвимой, он дал ей возможность развиваться. Балетная дисциплина пришлась ей по вкусу, она хорошо восприняла свободную, «уличную» форму образования, в которой он преподносил искусство танца. Посещение гей-клубов помогло ей выявить свою бисексуальную природу, и она почувствовала тягу к сексуальному экспериментированию.

Хотя Мадонна была достаточно уверенной в себе девушкой, только благодаря Флинну она осонала свою красоту. «Я знаю, что для своего возраста я была чувственной, но я не ощущала себя красивой, пока он не сказал мне об этом», — говорит она. Строгая дисциплина и грациозность балета помогли ей обрести себя. Как многим преданным делу преподавателям танцев, Флинну была свойственна едва ли не садистская жесткость: он заставлял учеников танцевать до тех пор, пока ступни не начинали кровоточить, щипал им мышцы, чтобы лучше растягивались, вставлял между горлом и подбородком заточенный карандаш, чтобы голова держалась прямо. Мадонну это не останавливало — возможно, она унаследовала стремление матери к совершенству, и оно отразилось в ее желании достичь идеальной физической формы.

Открыв для себя мир творчества, Мадонна обособилась от своих одноклассников и изменила внешность. Она носила джинсовый комбинезон и армейские ботинки, перестала краситься, выщипывать брови и брить подмышки. Друзья были шокированы подобными переменами. Один из них вспоминает, что «вслед ей сыпались ядовитые замечания». Другой замечает: «Она стала похожа на цыганку». В ее новом образе было много постмодернистского, хотя все говорило о влиянии модернизма — Стейнбек, Фицджеральд, Вирджиния Вулф, Сильвия Плат, пристрастие к литературе, психоанализу и самокопанию. Точно так же, как сейчас она приняла богемный облик, вырабатывая привычку не обращать внимания на мнение окружающих, в будущем Мадонна создаст целую палитру красочных образов.

В 1976 году она уже казалась немного «не местной». Как говорит Уин Купер, «она, как и многие из нас, пошла в отрыв при первой возможности». Мы знали, что где-то там есть другой, интересный мир. Мадонна восприняла детройтское отношение к работе, оно помогло ей сделать карьеру в шоу-бизнесе. «Она была продуктом своей среды, — говорит Брайен Макколлум. — Я слышал, как люди говорили: „Я знал Мадонну в школе. Я знал кого-то с такой внешностью и таким характером"». Многие уезжали из Детройта. Гарднер Коул, уроженец тех мест, рассказывал: «Нам было нечем заняться. Зима ужасно длинная, и, если ты не рыбачишь или не ездишь на снегокате, остается только сидеть дома. Это называлось „репетировать". Как музыкант, который зашел в комнату, сел играть и не может остановиться. Здесь вам не Лос-Анджелес. Нельзя пойти оттянуться на пляж. Те из нас, кто потом переехал на Запад, не сидели сложа руки, уж слишком измаялись здесь».

Мадонна весьма благоразумно использовала накапливающуюся энергию, она закончила учебу в Адамс-Хай на семестр раньше остальных. Флинн помог ей выиграть стипендию в Мичиганском колледже в Энн-Арбор. Перед Мадонной открылись новые двери. К тому времени как она приехала в колледж, Флинн получил там должность преподавателя на отделении танца, так что он мог и дальше опекать свою юную протеже. В спокойном, приятном колледже с башенками и кафе, расположенном в получасе езды к востоку от Детройта, Мадонна чувствовала себя как дома. Это был один из лучших американских колледжей, его называли «мичиганским Гарвардом». Отделение танца является частью эстрадного факультета, занятия проходят в просторных залах. «Старая мичиганская традиция, в которой сочетаются академизм и высокая техничность, позволяла танцорам всегда находиться на гребне эволюции, — утверждает Билл Де Янг, заведующий отделением танца. — Танец должен стать вашим голосом, а затем нужно искать свой путь, составляя собственный словарь. Я имею в виду, что мы ожидаем бунта. Современный танец — это форма бунта».

Мадонна обладала всеми качествами, которые должен иметь будущий танцор: она была любопытна, умела грамотно распоряжаться временем и усердно работать. В семнадцать лет она вела себя вызывающе и развязно. Ей хотелось отличаться от других, жить по своим правилам, так что она могла прийти на занятие со жвачкой во рту или в рваном трико, сколотом безопасными булавками. «Она одевалась как панк, но это выглядело как-то по-детски, будто маленькая девочка отчаянно пытается привлечь внимание», — вспоминает ее сокурсница Линда Аланиз. Мадонна соперничала с другими танцорами, переживала, если кто-то справлялся лучше нее.

Мадонна жила в общежитии в Стокбридж-Холле. Ее соседка по комнате Уитли Сетракиан вспоминает, что она была блистательной, подвижной и очень-очень худой. Бунтарство Мадонны не было серьезным, она отдавала все внимание и силы танцу, занятия по технике занимали полтора часа в день, и два часа уходило на подготовку к университетским спектаклям. Желая заслужить одобрение профессора Флинна, она сидела на диете, питалась исключительно попкорном и надеялась стать худой и прозрачной, как сильфида. В начале каждого урока все студенты взвешивались. Тем, кто весил больше пятидесяти двух килограммов, профессор рекомендовал избавиться от лишнего веса. «Я уверена, что в тот период Мадонна страдала анорексией или была близка к тому», — говорит Аланиз. Флинн был требовательным, но приправлял занятия юмором. «Он всегда держал сигарету во рту, даже во время уроков. Он был хулиганом, но мудрым хулиганом. У него было исключительное, тонкое чувство юмора, многие ученики привязывались к нему. Он расшевеливал людей, они начинали думать».