Борис Островский - Адмирал Макаров

Насколько меткая стрельба деморализует противника, настолько же беспорядочная стрельба с систематическими недолетами ободряет его, а потому, требует инструкция, лучше стрелять реже, но метко.

Инструкция заканчивается общими соображениями о роли артиллерии в морской войне и о том, какое содержание должно быть, в конечном счете, вложено в слово «победа». Отмечая важность создания своим кораблям выгодных тактических условий, инструкция подчеркивает, что успех боя зависит прежде всего от меткого артиллерийского огня, который является не только верным средством нанести неприятелю поражение, но и лучшей защитой от его огня. «Победой, — гласит инструкция, — можно назвать лишь уничтожение неприятеля, а потому подбитые суда надо добивать, топя их или заставляя сдаться.

Подбить корабль — значит сделать одну сотую часть дела. Настоящие трофеи — это взятые или уничтоженные корабли… Флот, на котором личный состав сохранит в бою все свое хладнокровие, будет стрелять метко, а потому непременно разобьет неприятеля, если бы даже находился в невыгодных тактических условиях… Побеждает тот, кто хорошо дерется, не обращая внимания на свои потери и памятуя, что у неприятеля этих потерь еще больше».

Приказы Макарова по флоту и по сей день представляют большой интерес. Отдельные высказанные в них мысли прочно вошли в боевую практику всех флотов мира. Отсутствие внешне показных, малозначащих фраз, так часто встречавшихся в приказах современных Макарову адмиралов, забота о корабле, о его боевой готовности, о личном составе и требование, наравне с мудрой предусмотрительностью, активных, решительных действий — таковы наиболее характерные особенности приказов Макарова по флоту.

Макаров значительно двинул вперед такую важную для военного флота науку, как тактическое маневрирование, внес в нее много нового, оригинального и значительно расширил ее требования и границы.

Тактическое маневрирование появилось вместе с появлением военного флота. Но в особую отрасль науки оно выделилось сравнительно недавно, около полстолетия тому назад. И этому выделению неорганизованного опыта в строго продуманную систему знаний мы обязаны адмиралу Макарову. В своих «Рассуждениях по вопросам морской тактики» Макаров писал: «Движение корабля и эскадр должно, по нашему мнению, составить особую науку, которую можно назвать „эволюция“. В этой науке должны рассматриваться законы движения корабля и способы изучения качеств каждого корабля. Также в этой науке должны рассматриваться правила маневрирования эскадр и даваться наставления для построений и перестроений. По сию минуту эволюция не составляла отдельной науки… Мы полагаем, что будет правильнее законы движения корабля и эскадр выделить в отдельную науку — эволюцию» 114.

Однако ни Макаров, ни его предшественник адмирал Бутаков не употребляли еще выражения «тактическое маневрирование». Бутаков, например, называл тактическое маневрирование «пароходной тактикой». Термин «тактическое маневрирование» был введен в употребление лишь в период первой мировой войны.

Макаров придавал тактическому маневрированию огромное значение и решительно парировал всякие заявления о том, что маневрирование в бою — дело крайне трудное и что моряку в бою не до маневров. «Если в прежнее время, — говорил Макаров, — суда могли маневрировать под парусами, когда надо было тянуть сотни разных снастей, то можно ли сомневаться, что теперь, когда все управление кораблем сведено к двум ручкам, нельзя маневрировать под огнем? Мы думаем, что маневрировать можно и с такою же безукоризненностью, как на маневрах мирного времени» 115.

Макаров настаивал на введении в морских учебных заведениях обязательного курса маневрирования и рекомендовал даже ряд специальных упражнений, выполнение которых развивает у офицера морской глазомер и расторопность. При этом Макаров вспоминал своего учителя адмирала Г. И. Бутакова, который, организуя практическое занятие по маневрированию, заставлял корабли ходить по рейду, описывая вокруг стоящих судов различной формы кривые.

Переходя к рассмотрению свободного маневрирования целых эскадр, Макаров рекомендовал практиковаться в артиллерийской стрельбе по подвижным щитам. Этот способ Макаров испытал еще в 1890 году, во время плавания на «Петре Великом», и считал его вполне целесообразным.

В еще большей степени проявилась изобретательность и способность Макарова предвидеть различные положения в морском бою в его инструкции, составленной им в 1904 году для кораблей Тихоокеанской эскадры.

Еще в инструкции 1896 года, а также в порт-артурской инструкции ясно и четко указывалось, как должен маневрировать командир корабля при уклонении от торпеды, при удержании выгодной позиции, при нанесении таранного удара, при ночной торпедной атаке, во время боевого траления и т. д. В «Тактике» же Макаров рассматривает ряд специальных вопросов тактического маневрирования. Наиболее значительным из них является весьма важный в практике морского боя маневр охвата противника, идущего в строе кильватера и фронта; кроме того, Макаров занимается исследованием условий маневрирования при нанесении противнику таранного удара и условий встречи торпеды с целью. В последнем вопросе Макаров очень близко подошел к основному понятию тактического маневрирования, лежащего в основе всех решаемых в маневрировании задач, — понятию «окружность встреч», но не сформулировал его.

Обобщая все сказанное выше по вопросу о тактическом маневрировании, без всякого преувеличения можно сказать, что тактическое маневрирование в русском флоте в конце XIX — начале XX века находилось на более высоком уровне, чем даже во флоте такой морской державы, как Англия.

В периоды командования эскадрами Макаров никогда не упускал случая потренировать командный состав в самых сложных маневренных упражнениях и одновременно бывал озабочен изысканием различных противоаварийных средств на случай возможных столкновений кораблей во время маневрирования. Среди таких средств, предложенных Макаровым, видное место занимал так называемый «намордник», то есть сплетенный из матов и тросов кранец, который надевался на форштевень для того, чтобы или сделать удар безопасным, или по крайней мере ослабить его. Находясь на рейде, особенно в иностранных портах, Макаров имел обыкновение надевать на таран корабля «намордник». Об этом изобретении Макарова в иностранных флотах не знали, и только случай сделал его достоянием всех. Произошло это так. В 1895 году эскадра Макарова стояла в Гонконге, и Макаров держал контр-адмиральский флаг на броненосце «Император Николай I». В это время на рейд вошел английский крейсер «Графтон». Командир крейсера так неудачно проделал маневр, что английский корабль едва не навалился на форштевень русского броненосца. Когда крейсер стал на якорь, командир прибыл с извинениями к Макарову. «Я находился все время наверху и был совершенно спокоен, что мой корабль не пострадает, так как на его таране надет намордник», — отвечал Макаров. Англичанин не понял, что это такое, и Макарову пришлось объяснить. Кончилось тем, что Макаров здесь же в Гонконге прочел об этом своем изобретении доклад для командиров иностранных кораблей.