Бранко Китанович - Человек, который не знал страха

– Скорее, сейчас смена придет! – нервозно поторапливал Кузнецова часовой.

Фон Ильген знал русский язык и понял смысл слов часового. У самой машины он резко повернулся, выплюнул изо рта платок и заорал:

– Хильфе! Хильфе! [16]

Генерала снова усмирили и затолкали в машину. Каминский набросил ему на голову шинель.

– Погоня! Немцы! – воскликнул Стефаньский, увидев четырех немецких офицеров, приближавшихся к вилле.

«Кто они? – пронеслось в мозгу Кузнецова. – Случайные прохожие или спешат на помощь, заслышав крик?» Но и на сей раз Кузнецов проявил фантастическую выдержку и самообладание, умение в самый ответственный момент найти верное решение. Он взял на изготовку автомат и пошел навстречу офицерам:

– Прошу остановиться, господа офицеры! – потребовал Кузнецов. – Я из гестапо. – В подтверждение своих слов он показал на бляху, которая давала ее обладателю большие полномочия. – Мы преследовали и только что схватили партизана, одетого в нашу военную форму. Вы находитесь в зоне, где совершен террористический акт. Прошу вас предъявить документы!

Те дали документы. Гестаповцу они не могли не подчиниться. Кузнецов долго рассматривал их удостоверения, записал в свою книжку их фамилии.

– Вы трое можете идти, а вас, господин Гранау, – обратился он к четвертому, – прошу вместе с нами проехать в гестапо.

По документу Кузнецов увидел, что гауптман Гранау был личным шофером рейхскомиссара Эриха Коха. «Пригодится», – подумал он.

Когда Гранау подошел вместе с Кузнецовым к машине, Каминский и Стефаньский по знаку Николая Ивановича быстро втолкнули его в машину и обезоружили.

«Адлер», который вмещал только пять человек, повез восьмерых. Он промчался по пустынным улицам на большой скорости, выехал за город и через час оказался в надежном убежище – на хуторе Валентина Тайхмана, что недалеко от деревни Новый Двор.

Похищение генерала фон Ильгена стало центральным эпизодом известного советского кинофильма «Подвиг разведчика», который обошел экраны многих стран мира.

В течение ночи Кузнецов допрашивал фон Ильгена и Гранау. Они дали сведения, которые представляли большую ценность для советского командования.

Как же отразилось похищение фон Ильгена на судьбе Лидии Лисовской и Майи Микоты? По решению руководства абвера в Ровно они были арестованы. Но, заранее предвидя такое развитие событий, сестры запаслись «доказательствами» своей невиновности. В этом им особенно эффективно помог фон Ортель, в то время еще находившийся в городе. Проявив полное безразличие к судьбе генерала фон Ильгена, он заявил, что 15 ноября после полудня якобы находился в обществе Лидии и Майи. В свою очередь, руководство ровенского гестапо также встало на защиту своих «сотрудниц», и абверу пришлось освободить Лидию и Майю.

К концу 1943 года Лидия и Майя отошли от активного участия в событиях в Ровно, так как изменилось и их собственное положение и обстановка в городе. В частности, по соображениям безопасности им пришлось временно прекратить свое сотрудничество с Кузнецовым. Сестры вновь активно включились в разведывательную деятельность накануне освобождения Ровно частями Красной Армии. Но к тому времени они уже находились на нелегальном положении. И Лидия и Майя дождались освобождения Ровно.

Их вклад в борьбу против фашизма получил высокую оценку. Они были награждены орденами Отечественной войны первой степени.

К сожалению, 26 октября 1944 года они были предательски убиты из засады националистами-бандеровцами, скрывавшимися в лесах Западной Украины.

Когда Кузнецов и его группа прибыли на хутор Валентина Тайхмана, там в это время находился врач Альберт Цессарский. После допроса генерала фон Ильгена между Кузнецовым и Цессарским состоялся разговор, о котором последний пишет в своих мемуарах «Записки партизанского врача».

«За полтора года нашего знакомства у меня еще не было с Кузнецовым такого обстоятельного разговора, – пишет Цессарский. – Никогда еще при мне Кузнецов не говорил так много и так взволнованно. Я не запомнил всех деталей нашей беседы, во время которой этот, в общем-то, неразговорчивый человек раскрыл мне свою душу. Но помню, что он говорил о своем родном Урале, о родных, о девушке, которую любил.

Потом он надолго задумался и вдруг произнес твердо и ясно, словно вывод или закон:

– Война – бесчеловечное дело, доктор. Она калечит людские души, в том числе и в разведке. – Он ударил себя кулаком в грудь, словно хотел что-то добавить, вздохнул тяжело и отвернулся».

После похищения генерала фон Ильгена среди немцев и их прислужников поднялась настоящая паника. Все дороги из Ровно были перекрыты тройным кольцом охраны. В городе начались обыски, продолжавшиеся много дней.

Остается загадкой, каким образом Кузнецову, Струтинскому, Стефаньскому и Каминскому уже утром 16 ноября удалось пробраться обратно в город. Ведь ночью Кузнецов допрашивал фон Ильгена, затем долго беседовал с Цессарским, – эти факты убедительно доказаны. Но также достоверно известно, что около 9 часов утра 16 ноября Кузнецов застрелил Альфреда Функа в его собственном кабинете. Сенсационные события сменяли друг друга с нарастающей неумолимостью. Гиммлер, чтобы отвести от себя гнев Гитлера, попытался взвалить на абвер ответственность за события в Ровно.

Невзрачный рейхсфюрер с маленькими глазками, скрытыми за стеклами очков, в разговоре с Гитлером выдвинул идею о заговоре против гестапо, который, по его мнению, вдохновлял лично адмирал Канарис, шеф абвера. В этом заговоре, говорил Гиммлер, вероятно, участвуют многие генералы абвера. Они хотят дискредитировать и уничтожить гестапо. Но обвинения, выдвинутые Гиммлером, не показались Гитлеру убедительными. Он считал, что следует говорить о «серии заговоров» немецких генералов, которые направляет кто-то из числа высших руководителей вермахта. Но и он не мог докопаться до имени «врага номер один третьего рейха», как назвал неизвестного мстителя обергруппенфюрер Мюллер.

Эрих Кох выступил в печати со статьей о Функе, в которой стенания перемежались с угрозами. Он всячески подчеркивал важность поста председателя суда на Украине, который занимал Функ.

О ликвидации Функа писали на первых полосах газеты Англии, США и других стран антигитлеровской коалиции.

Оберфюрер Альфред – Функ пользовался у Гитлера доверием. Он удостоил его высшей партийной награды-золотого нацистского значка и поручил ряд важных постов. Функ был председателем немецкого верховного суда на Украине, председателем верховного суда Пруссии, главным судьей штурмовых отрядов СС «Остланд». До перевода на Украину Функ был председателем немецкого суда в оккупированной Чехословакии.