Виктор Корчной - Антишахматы. Записки злодея. Возвращение невозвращенца

Я подчеркиваю, что члены организации «Ананда Марга»

могут быть удалены только в том случае, если Зухарь и Пище-нко будут изгнаны из зала раз и навсегда.

В. Корчной. 12.09.78». Увы, письмо ничего не дало. Лим Кок Анн ознакомился с ним из рук Стина и... не принял его.

Гонения на Диди и Дада вызвали удивление у ряда лиц, ответственных за проведение матча. Мою дачу навестили по очереди Шмид и Эйве. Побеседовав с йогами, они пришли к выводу, что уж во всяком случае физической опасности те ни для кого не представляют...

Двадцать третья партия. Карпов в значительной мере уже утратил свое шахматное преимущество. Расстреляв впустую свои теоретические заряды, он потерял уверенность в себе. Теряет он и последние физические силы... В сравнительно простом положении я переиграл Карпова. Не без труда ему удалось отыскать этюдную защиту и добиться ничьей.

В 24-й партии впервые за много дней я наконец получил перевес по дебюту, играя черными; но в середине партии упустил шанс зажать противника, и Карпов снова убежал на ничью.

Эм. Штейн: «Боги на Олимпе покинули свое дитя и обратили внимание на пасынка; говоря без метафор — игра у Карпова не шла, что-то сломалось в прекрасном шахматном дизеле. Трагедию художника Карпова в этот момент можно объяснить попыткой соединить воедино разрозненные вертикали и горизонтали черно-белого мира... Почти классический стиль художника не только потерял свой обычный блеск — он просто деформировался под тяжестью того давления, которому его подверг «коллектив»: отточенная техника отупела, компьютерное прогнозирование сменилось зияющими провалами. Массы стали пожирать творца» («Континент» № 21, 1979).

В советском стане паника. Похоже, чемпион высказывает неудовольствие своим помощникам, обвиняя их в своей плохой игре. Таль дает интервью одной из европейских газет. Нечасто услышишь подобные откровения из уст советских официальных лиц! В ответах тренера сквозит отчаяние. Чемпион, по словам Таля, готовился играть 24 партии, и он был близок к победе! А что будет теперь — неизвестно...

Несмотря на отставание в счете, я не собираюсь складывать оружие. Наоборот, в каждой партии ищу бескомпромиссной борьбы. Карпов подавлен. Он испытывает крайнюю усталость от необходам ости все время обороняться. Но все не так просто. Отчаянная игра на выигрыш может в любой момент обернуться неудачей. И в 27-й партии это наконец случилось (кстати, я считаю ее одной из самых слабых в матче). Счет стал 5:2.

Карпову осталось выиграть всего одну партию, только одну! Ну что ж, пожалуйста. Я не стану делать ничью за ничьей, для того чтобы помучить противника или установить рекорд продолжительности матчей на первенство мира. Нет, я буду продолжать играть так, как играл. Чуть больше собранности, чуть меньше пренебрежения... Интересно, почему я так презираю своего противника? По-видимому, это неприязнь ко всему его облику — и к внешнему, и к политическому, да, пожалуй, и к шахматному. Лицемерием, фальшью пронизаны черты этого человека — его поведение, его высказывания в прессе, его «общественная» активность. Те, кто знает, как он силен, в какие высокие правительственные круги вхож, уверены: он наверняка приложил руку к тому, чтобы не была выпущена моя семья. Бесспорно, замешан Карпов и в истории с гроссмейстером Борисом Гулько. С мая 1979 года, когда Гулько со своей женой, экс-чемпионкой СССР Анной Ахшарумовой, подал документы на выезд в Израиль, он семь лет (!) не получал разрешения от министерства внутренних дел и находился в совершенно безвыходном положении.

Вспоминает экс-чемпион СССР Борис Гулько: «В это трудное время у меня были добрые отношения с другими шахматистами. Эту ситуацию создали не шахматисты, и многие советские гроссмейстеры остаются моими друзьями. Однако я очень удивился, когда прочел, что говорил Карпов во время выступления в Гарвардском университете. Когда его спросили об отношениях со мной, он сказал, что помогал мне в мою бытность «отказником» и что я знал об этом. Очень удивительно это читать, потому что я знаю, какой беспредельной властью обладал Карпов в брежневские времена. Он был причастен к решению, сделавшему меня «отказником». Но сейчас ситуация в СССР иная, и он видит прошлое иначе... Предложив мне остаться в СССР, люди из КГБ пообещали улучшить мое положение. Сказали, что оно станет таким же, как у других гроссмейстеров. А перед этой беседой один посланец Карпова предлагал мне то же самое. Полковник КГБ повторил условия, предложенные мне ранее» (из интервью в голландском журнале «Нью ин чесе» № 7, 1990).

Западу непросто разобраться в человеке, который предпочитает хранить «осмотрительное» молчание. Который, выезжая на зарубежные турниры, неизменно надевает на себя маску снисходительного превосходства. Остаются, правда, высказывания в прессе. Но если собрать их в хронологическом порядке, вы будете поражены хитростью и изворотливостью Карпова. Ничего не скажешь, у чемпиона воистину советский характер!

...Хотя Карпов имеет явное преимущество в счете, ему трудно; у него начинает сдавать нервная система. Он стал жаловаться на плохой сон, пытается спать то в отеле, то на даче, то в кантри-клубе. Газета итальянских коммунистов «Унита» сообщила, что в Багио некие хулиганы устраивают оргии под окнами чемпиона — советская пресса перепечатала это без комментариев. Позвольте, а филиппинская полиция, а Пищенко с Крыловым, личные телохранители Карпова,— что же они прохлаждаются, что же они не могут охранить покой великого сына советского народа?! Даже если великий сын ложится спать с первыми петухами...

А. Карпов: «Вот когда у меня пропал сон... Я промучился полночи и позвал Зухаря. Он колдовал-колдовал надо мной — тщетно. Следующий день я ходил как ватный, ночью не стал испытывать судьбу, попросил Зухаря сразу браться за дело. И опять все зря» («Сестра моя Каисса».)

В эти дни Карпов, чтобы успокоить свою нервную систему, стал поигрывать в свободное время в игру, которой чемпиона и его соратников обучил Эдмондсон,— «Отелло». Как это полагается у них, у советских, чемпион должен быть образцом во всем: он и отличный студент, и прекрасный семьянин, и побеждает во всем! Естественно, прошел слух, что Карпов побеждает всех и в «Отелло». Но вот однажды Эдмондсону довелось сыграть с Балашовым. Играл тот слабо. Разговорились, Эдмондсон спросил, играл ли он с Карповым. «Да»,— был ответ. «Ну и кто выигрывает?» Балашов осторожно огляделся вокруг, не поймают ли его в момент разглашения государственной тайны, и кратко ответил: «Я».

Двадцать восьмая партия. Накануне уехал главный судья Лотар Шмид. Он загодя предупреждал, что в октябре у него будут неотложные дела. Я понимаю Шмида: будь у него действительно сколь-нибудь важная роль, он бы остался! А если он должен был лишь включать часы да фиксировать просрочку времени, если организаторы и жюри отобрали у него все остальные функции главного судьи — что же ему было делать в Багио?!