Алексей Крылов - Мои воспоминания

В Морском училище мне поручалось в разное время преподавание в общем классе (плоская тригонометрия) и в младшем специальном (сферическая тригонометрия, начертательная геометрия, аналитическая геометрия, дифференциальное и интегральное исчисление).

Я никогда не брал много уроков, так что у меня оставалось достаточно свободного времени для самостоятельных научных занятий, причем я главным образом занимался теорией корабля.

Как уже помянуто выше, я по мере возможности слушал лекции Н. Я. Цингера по астрономии. Я усвоил общие принципы численных вычислений, развитые еще Гауссом, которые превосходно излагал Цингер и знания которых строго требовал от своих слушателей.

Я вскоре заметил, что во всех справочниках, как русских, так и иностранных, рекомендуемые приемы численных вычислений могут служить образцом того, как этих вычислений делать не надо. Приступив в 1892 г. к чтению курса теории корабля (в 1891 г. мне пришлось главным образом читать динамику корабля), я предпослал этому курсу основания о приближенных вычислениях вообще и в приложении к кораблю в частности, выставляя как принцип, что вычисление должно производиться с той степенью точности, которая необходима для практики, причем всякая неверная цифра составляет ошибку, а всякая лишняя цифра — половину ошибки.

Насколько практика этого дела была несовершенна, я показал на ряде примеров, где 90% было таких лишних цифр, которые без ущерба для точности результата могли быть отброшены, а в одном вычислении, исполненном в чертежной Морского технического комитета, такой напрасной работы было 97%. По этому поводу я написал обширную работу, которую и поместил в «Bulletin de l'Association technique maritime» и ввел в свой курс, читаемый в Морской академии.

Затем долголетней практикой я убедился, что если какая-либо нелепость стала рутиной, то чем эта нелепость абсурднее, тем труднее ее уничтожить.

Через 17 лет я стал главным инспектором кораблестроения, т. е. занял наивысший по кораблестроению пост, и тогда вспомнил слова моего однофамильца-баснописца:

Когда главный корабельный инженер Севастопольского порта Л. указаний относительно кораблестроительных вычислений не исполнил, то был уволен по моему представлению от службы.

За 50 лет моего преподавания в академии ученики моих учеников стали профессорами и заняли руководящие посты, и предложенные мною методы стали общим достоянием.

В 1895 г. управляющий Морским министерством адмирал Н. М. Чихачев предложил на разрешение вопрос, какой надо иметь запас глубины под килем корабля, чтобы при килевой качке на волнении корабль не касался дна.

Этот вопрос возник при постройке Либавского порта; рассмотрение его было поручено Морскому техническому комитету и мне персонально, причем решения требовались независимые одно от другого.

В то время существовала только теория В. Фруда боковой качки корабля, поперечные размеры которого предполагались весьма малыми по сравнению с размерами прямого сечения волны. Очевидно, что эта теория была совершенно неприложима к килевой качке.

У меня этот вопрос был подготовлен для курса; мне оставалось только изложить его применительно к данному случаю, поэтому я представил свое решение в Главное гидрографическое управление через три дня после получения запроса. Управляющий Морским министерством сам пожелал, чтобы я лично доложил ему это дело. Адмирал Н. М. Чихачев вникал во все подробности так, что мой доклад продолжался около часа.

Я доложил свое исследование в заседании Технического общества, затем перевел краткое изложение своего доклада на французский язык и послал члену Парижской академии наук Guyou, который представил доклад Академии наук для напечатания в «Comptes Rendus», а также в «Bulletin de l'Association technique maritime».

Но наиболее авторитетное научное общество по кораблестроению — английское общество корабельных инженеров I.N.А. (Institution of Naval Architects), заседания которого для заслушивания научных докладов происходят ежегодно в конце марта. Я изложил подробно свой доклад о килевой качке по-английски, отправил его через члена общества Э. Е. Гуляева в Совет I. N А.

Доклад был принят и оттиски его приготовлены к заседанию, на которое я был командирован для прочтения этого доклада.

Доклад мой прошел с большим успехом. В прениях я заслужил одобрение таких авторитетов, как Е. Рид, В. Уайт, Р. Фруд, профессор Гринхиль, причем последний выразил пожелание, чтобы я рассмотрел общий вопрос о качке корабля на волнении при косвенном курсе корабля относительно гребней волн. Это было мною исполнено в 1898 г. Я снова был командирован в Лондон для прочтения доклада под заглавием «Общая теория колебаний корабля на волнении».

Доклад имел еще больший успех и был удостоен редкого отличия — золотой медали общества I.N.А. Оба эти доклада вошли затем в мой курс теории корабля, читаемый мною в Морской академии. [29] 5 сентября 1944 г. академику А. Н. Крылову был поднесен диплом на звание почетного члена Британского общества инженеров-кораблестроителей. Диплом вручен на торжественном заседании Научной секции Всесоюзного общества культурных связей с заграницей. Председатель Общества В. С. Кеменов и британский посол в СССР сэр Арч. Керр произнесли при этом речи о научных заслугах А. Н. Крылова и о влиянии его идей на развитие мировой техники (см. «Вестник Академии наук СССР», 1944, № 11–12, с. 142–143). Речь А. Н. Крылова на этом заседании см. дальше (с. 436 и сл.).

В одной из комиссий по вопросу морского образования было упоминаемо о военно-морских училищах. Постановка преподавания во всяком училище находится в самой тесной связи с условиями приема в это училище, ибо ими определяется степень подготовки и развития поступающих.

Мне лично привелось ознакомиться с приемными требованиями во французские школы: Ecole Polytechnique и Ecole Navale и присутствовать на экзаменах. Ecole Polytechnique не есть собственно специально морское училище, но питомцам ее предоставлено право поступать и во флот.

Вступительные требования в Ecole Polytechnique таковы, что о чем-либо подобном у нас в России нет и помину (я сам экзаменовал несколько лет для поступления в Институт инженеров путей сообщения и хорошо знаю требования на конкурсных экзаменах). В этом легко убедиться, бросив даже беглый взгляд на прилагаемые к подлиннику письменные задачи вступительного экзамена в Ecole Polytechnique, а также на прилагаемые записи вопросов, предлагавшихся на устных экзаменах.