Алексей Камнев - Его «величество» ГРАБЁЖ

Павлик на деревенском собрании рассказал об этом, защищая бедных, инвалидов и сирот.

Озверевший от жадности дед с сыном Данилой жесточайшим образом, с издевательствами убили пионера. Дети пошли в лес за грибами, а нашли окровавленные, изуродованные тела — шестилетнего Феди и опоры матери — Павлика, усыпанных клюквой между двух белоствольных берез. Суд по заслугам наказал убийц. Так на заре Советской власти гибли пионеры — защитники обездоленных, обманутых и ограбленных, как герои «За землю, за волю, за лучшую долю».

А притихшим ребятам Софья Семеновна добавила: «Имена детоубийц должны быть прокляты не только людьми, но и церковью».

После короткой паузы начались почемучки.

Пока они ребятам распочемучивали, у Виталия перед Красноярском нарастала тревога: водитель он хреновый, города не знает, как проедут.

Но Людмила любит приятные сюрпризы. Увидев на обочине стоящий автобус «ПАЗ», сказала Виталию: «Притормози». Выйдя из машины, побежала к нему. Из автобуса повыскакивали старые и малые, выделялся светловолосый с волнинкой мужчина. Обняв его, Людмила подвела к Виталию и представила: «Папа. А мама дома готовит». Хлесткий, изучающий взгляд, крепкое рукопожатие, душевное объятие, и Виталий принят в родню.

Щебетание Людмилы с родственниками, представление их, запутало Виталия, Софью Семеновну в именах и родственных связях. Сереже с Ромкой нашлись сверстники, и пока взрослые знакомились, обсуждали дорогу, дети убежали в лес и играли в прятки.

За руль сел брат Людмилы, Егор, он-то и сопровождал семью Маркиных во всех поездках по городу. У подъезда их пятиэтажки вывалили все жильцы. «Уважают семью тестя», — проскочило у Виталия. Теща на расшитом рушничке вынесла на крыльцо хлеб с солью: кто больше откусит, тот и главенствует в семье. Соблазнительно показать всем, кто в доме хозяин. «Милый, конечно, ты», — шепнула Людмила, надкусила каравай, измазав помадой. Виталий откусил вместе с помадой под возгласы и аплодисменты. Но экзамен продолжался, крепкие ли будут внуки? Взяв на руки, он легко понес ее на третий этаж. Теща осталась довольна. Не запыхавшись, поставил на ноги, и тут же ее у него украли. Из десятка женских и мужских ног, на миг показывающихся из-за ширмы, он должен узнать ее и не ошибиться. Затем выкуп невесты и одарение родных изделиями родного комбината, купленных по себестоимости в заводском магазине.

Угодил тестю стеклопластиковой телескопической удочкой, теще — бигуди, семье Егора — новогоднюю электрогирлянду. Сережа с Ромкой — ребятишкам — детские стеклопластиковые лыжи, игрушку — конструктор, жвачку. Никто не обойден и не забыт.

Отношение между родственниками везде разное. Здесь же таков порядок: каждая семья приглашала в гости молодых, родственников, друзей, угощала и старалась преподнести что-то свое, семейное.

Хозяин, Никита Егорович, любил разговоры на политические темы, и здесь они плотно сошлись с зятем. Если кто-то обвинял коммунистическую партию, как во время освоения целинных и залежных земель гноили хлеб на токах, то он говорил: «Это не партия, это ротозеи от партии, бездельная прослойка, делающая вид работящих крестьян». Приводил грандиозные цифры прибыли от выращенного зерна и скота, а Виталий вторил ему:

— Когда нас заставили вооружаться после войны, то химкомбинат строился на эти деньги.

— Если бы не угроза атомного нападения со стороны США, — горячился Никита Егорович, — то мы одну проблему для России — дороги — давно решили бы.

— Зачем кукурузу бедную на крайний север загнали? — обвинял второй.

— Это карьеристы в своем докладальческом рвении готовы хоть на твоем пупке построить кроличью ферму. Дайте срок, и вторая проблема — дураки — будет изжита.

И рассказал анекдот.

«Приехал Федор в Ялту по профсоюзной путевке и «загудел». Пришла медицинская сестра и говорит: «Время лечения кончилось, нужно уезжать». Вышел Федор и удивился: «Баб-то сколько, и море еще есть!»

Всегда Виталий был против, чтобы таким давали отпуск летом. Пусть зимой буровят снег!

Валентина Петровна перебила разгорячившегося мужа:

— Гости еще выпить хотят, а ты политикой пичкаешь! Второе остынет.

— Наслушаются американских передач и думают, что у них там рай. А то, что своей бездушностью в погоне за богатством они уничтожили целый народ — индейцев — вы не хотите слышать! У них действует огромная армия обоснователей и они обоснуют даже две совершенно противоположные истины. Они и у вас вытравливают все человеческое, используя у некоторых дурную наследственность. Советскому эмоциональному мышлению прививают жестокость, холодную расчетливость и ненависть к самим себе. У них ты или добыча, или охотник — третьего не дано, — категорически заключил он и пригласил выпить.

Вечер закончился весело, шумно и без политических дебатов.

А Егор у себя замордовал фокусами с веревочкой и картами, а кто помоложе — почти цирковыми трюками с палкой. Раньше он работал шофером в автоколонне с отцом на одном автобусе, но настоящим фокусником стал по регулировке топливных насосов дизельных двигателей. По мере мощного увеличения количества дизельных машин росла и популярность, ему везли эту аппаратуру со всего города, пришлось устанавливать очередность, сроки и четко их выполнять.

Песни, да частушки, анекдоты, небылицы, да теплота отношений главенствовали в каждой компании — пьяных не было, но глаза блестели и заряд положительных эмоций, хорошего настроения получали надолго вперед.

Так, днем по достопримечательностям и магазинам Красноярска, а вечером к кому-то в гости, обильное наедание и водконаливание. Виталия все приглашают, уговаривают выпить, а Людмила посматривает — выдержит ли он этот напор. Виталий с каждым почокается, пригубит, но рюмку не ставит: если поставил, значит не уважает. Так и веселится: ни в одном глазу.

Он и в цехе беспощаден к выпивохам, но когда приходилось коллективно отмечать благородную работу после воскресников, любил разливать и преподносил каждому с юморными словами благодарности и похвалы. Механику говорил: «тебе за малую механизацию», а укупорки в вагон таскали на плечах. Снабженцу: «За хорошую необеспеченность спец. одеждой, доставал ковш и капал со стуком на дно». Все хохотали и каждый еще что-то добавлял. На воскресники выходили не совсем по желанию, а делали работу, несвойственную каждодневному труду, но проводились с приподнятым настроением, по праздничному и большой пользой производству, сочетались общественные интересы с личными интересами трудящихся.

Нравился тестю этот неторопливый отец его будущих внуков. А, видя с какой нежностью к нему относится дочь, проникался уважением и родственными чувствами к Софье Семеновне и Сереже.