Алексей Камнев - Его «величество» ГРАБЁЖ

И — человек Без Определенной Мечты живет, это огромная категория людей без всякой надежды и перспективы, живут одним днем — на унитаз, унитазники их можно назвать.

Время интенсивного иностранного влияния в течение которого от воспитанной доброты и человеколюбия они не смогли приспособиться к меняющимся капиталистическим моральным устоям и условиям существования. Эти процессы расширяются и углубляются, приобретая глобальные масштабы. Однако всех их объединяет с остальными людьми — желание жить и постоянный обмен веществ с окружающей природой.

В советское время эти люди не блистали инициативой, но были хорошие исполнители, неплохие специалисты, а по складу характера им был нужен поводырь: кому — жена, мастер, комсомол или тренер. О существовании бомжей в капитализме мы узнавали из газет, потому что этого порока в окружении себя не ведали.

Хотя известный случай был. Уважаемый работник АНИИХТа, фамилию называть не буду, в знак протеста против притеснений и издевательств жены недалеко от проходной соорудил землянку и жил. Друзья уговаривали вернуться, рекомендовали жене попросить прощения. Наступающая зима и извинения строптивой жены вернули домой.

Принося пользу обществу, они радовались со всеми и жили полноценной жизнью.

Все, чем сегодня завладела буржуазия, они на это имеют большее право, потому что были строителями лучшего будущего и создателями материальных благ. Такое широкое понимание социальных связей и сыграло с ними злую шутку.

Сиамских близнецов Зиту и Гиту сложнейшей операцией разделили. Пришло время идти в школу, с какой радостью, озорством, неуемной жаждой познания светятся их глаза. Звонким голосом с энергичностью и восхищением взрослых радуются они возможности на костылях, но отдельно, самостоятельно ходить, получать знания, говорить и мыслить по своему. С гордостью и достоинством укладывают они свои первые учебные пособия.

БОМЖей — наоборот: в результате сложнейшей военной операции Международного Заговора Насилия, разбив, оглушили морально, уведя в различные фиктивные фонды, банки, финансовые пирамиды, мошеннические страховые фирмы, а затем, лишив возможности в удовольствие трудиться, делать то, что они умеют и делали всю жизнь, — выбросили на улицу. Сцементировали мозги рамкой телевизора, отобрав способность думать, мечтать, а, используя добродушие и добропорядочность, соединили со свалкой, мусорными баками и унитазом.

Рекламируя скрытно, но настойчиво наркотики, убеждают, что это не вина наркомана, а его беда, мол, покупай, наслаждайся, а захочешь — мы тебя вылечим. И эта наглядная ложь сутками вдалбливается тем же телевизионным ящиком.

— Это ты виноват, юноша, — много раз говорил Виталий Олегу, — ради интереса и сиюминутного кайфа принял первую дозу, а теперь из-за слабоволия колешься одним шприцом с подружкой.

На бомжа так же как на тебя, навалилось много желающих поживиться, используя особую черту характера — честность и чистую совесть. Оставшись без поводыря, он не смог не быть обманутым, не смог выстоять в этом обманном мире. Всякими ухищрениями его вынудили подписать квартиру и даже последнее пристанище — опустевший гараж. Оказавшись один на один с произволом, его некому защитить, а по судам ходить нет денег. Да еще это страшилище — алкоголь: зовет и манит своей костлявостью в уединение, забытье и отрешенность. Напился — жизнь хороша, проснулся — она хуже вчерашней.

А телевизор старательно добивает остатки человеческого сознания богатством столов, золотом и роскошью одеяний буржуинов и их скоморохов, отчего плакать и еще пить водку хочется. Многие каждый день жизни находятся в боевой зоне выживания, потому что оказались в состоянии тихого отчаяния и жалоб на свою судьбу.

Так наступала разрушительная духовная депрессия, в которой погибает личность, а общество поражалось неизлечимой болезнью — бездушием. Такого скопления выпавших несчастий мы не знали.

И как бы в отместку, они становятся дешевым материалом для преступников, террористов, стяжателей, выполняя различные мелкие работы. Хорошо зная остатки местных предприятий, везде могут пройти, все занести и вынести. Если преступление для кого-то форма развлечения или наживы, то для них метод выживания. И вот результат: 560 террактов в год, 7500 преступлений ежедневно по России, 2500 краж скота за лето в крае и 6 грабежей в сутки в Барнауле.

И в этом всенародном горе и море слез есть и их доля. Вся жизнь между миром и войной, спокойствие наступает только после бутылки. Их средний возраст — сорок пять — самый трудоспособный, а продолжительность жизни, как у наркоманов 5–7 лет бомжевания и безвестная могилка тут же, на мусорной свалке.

Гусеницы бульдозера смешают холмик с мусором, подтрамбуют место последнего пристанища: «и родные не узнают, где могилка моя».

А за кого голосовали, они грабят новых, и так по смертоносному кругу. Олигархическая машина хорошо пользуется тем состоянием людей, которое создала. Отобрав идею, лишив коллективизма, внедрив чувство ненависти к себе и всему прошлому, она превратила их в Ванек-встанек.

Не только из-за слабости характера, исключительной доверчивости или бездеятельности становятся бомжами, а часто в результате бурной деятельности.

Людмила из суеверия не выносила мусор вечером, и это стало обязанностью Виталия по утрам. Пробежка — и мусорное ведро в ящик. Как-то, встав пораньше, подходя к намеченной цели, он встретил двоих: одного встречал иногда. Перевернув ведро, обратил внимание, как его руки проворно ворошат свежую горку, а второй, опустив голову, неуверенно, неумело перетряхивает содержимое ящика. Виталий стукнул пару раз перевернутым ведром. Уходя, поднял глаза и увидел… остолбенев, обросшего, опухшего, измятого Петю Булгакова — старик да и только. Коллега торопил к следующим бакам, и он, молча, какой-то дрыгающей походкой поплелся за ним. Этот разрушитель памятника В.И. Ленину и прекрасного земного уголка уже не Петя, а какая-то извращенная его тень.

Спустя сколько-то дней, Виталий увидел друга этой тени в одиночестве, игриво спросил:

— Где же твой коллега?

Не поднимая головы, тот буркнул:

— В чужие ящики полез, и получил бутылкой.

Помолчав, добавил:

— Отлеживается в овощехранилище, а я подкармливаю, — бомжовская солидарность, — хмыкнул он.

Виталий подумал: «Сволочь он и среди бомжей сволочь».

Химкомбинат построил и по всем правилам оборудовал засолочный пункт и рядом овощехранилище. Круглосуточно ежегодно двенадцать тысяч работающих питались в десяти заводских столовых, не имея понятия в недостатке солонины, картофеля, овощей. Чем и где они питаются сейчас? Очень эти сооружения были нужны при Советах и напрочь разграблены при демократах. А овощехранилище превратилось в невольный приют для бездомных. В хорошую погоду они ютятся в его зарослях, готовят на костре из ваших, читатель, отбросов. В дождливую погоду в темном и сыром его подземелье, питаясь всем, что поддается жеванию. На зиму расползаются, к следующей весне многих не будет в живых.