Федор Шахмагонов - Из жизни полковника Дубровина

Артиллерия была поддержана авиационным ударом.

В 5 часов 35 минут двинулись танки головной дивизии.

Я был оставлен на командном пункте, генерал в командирском танке двинулся в боевом строю.

С наблюдательного пункта на господствующей высоте можно было проследить за движением танков. Перед глазами словно бы разыгрывался условный бой на учебном плацу. Пограничные укрепления по люксембургской границе были прорваны в течение нескольких минут.

Стало известно, что там, в глубине, на территории Люксембурга выброшен большой десант, танки головной дивизии тут же вошли во взаимодействие с десантом.

С сентября прошлого года минуло восемь месяцев.

Восемь месяцев почти без выстрелов, но в состоянии объявленной войны противостояли войска противников. Потребовалось всего лишь несколько минут на прорыв фронта. Пет, это отнюдь не подвиг генерала и его танкистов, это гарантии Рамфоринха и европейских королей угля, стали, нефти. Единственно, что успела сделать противная сторона, - это разрушить горные дороги. К концу дня я проехал по этим дорогам. Взорваны некоторые мосты, кое-где горные завалы... За ночь завалы были расчищены, восстановлены мосты, и танки двинулись вперед уже по территории Бельгии. Штаб корпуса продвинулся далеко вперед. По-прежнему все было похоже на маневры.

11 мая, к концу второго дня наступления, по условленной линии связи я отправил первую записку Рамфоринху. Эта записка должна была его найти самое большее часа через два, где бы он в то время ни находился.

Но я знал, что он сидит в своей берлинской резиденции поблизости от фюрера.

Я писал:

"Господин барон!

Два дня танки движутся на запад, как я теперь понял, в обход главных сил противника. В эти два дня я не имел случая наблюдать сколь-нибудь серьезного сопротивления, разве только на окраинах бельгийского городка Нешато, где войска нашего генерала были встречены егерями, бельгийскими пограничниками и французской кавалерией. Они решились на сопротивление, защищенные с обеих сторон довольно серьезными оборонительными сооружениями. Но для преодоления этого сопротивления не потребовалось развертывать хотя бы одну дивизию. Стрельбы было много, расход боеприпасов достаточный, чтобы окупить их выпуск, но сопротивляющиеся очень скоро капитулировали, и танки вошли в город. Смешно было бы, чтобы я в такой короткий срок сделал какие-то выводы о боеспособности танковых колонн, могу сказать лишь одно. Та часть военных действий, которую взялись обеспечить Вы и Ваши коллеги, протекала, как по расписанию. Нигде не видно главных сил противника, ни его танков, которых опасался наш генерал".

Я отправил свою записку, а тут разыгрались занятные события.

Наступление вел, конечно, не только корпус нашего генерала, хотя он и был одним из ведущих. Как складывалась конфигурация фронта, я тогда уловить не мог. На исходе был второй день движения немецких танков на Седан, а французская армия никак еще себя не проявила. Удар шел как бы в пустоту, немудрено, что немецкое командование, следуя классическим канонам вождения войск, обеспокоилось продвижением танковых колонн в глубину позиций противника и хотело себя обезопасить от неожиданности. Командующий танковой группой генерал фон Клейст приказал повернуть одну из танковых дивизий на защиту флангов всей группы. В приказе указывалось, что со стороны ее левого фланга ожидается выдвижение крупных французских кавалерийских соединений.

- Сбивают темп наступления! - заметил генерал. - Консервативное представление о ходе современной войны. Приказ я не намерен выполнять! Потеряв внезапность и темп, мы можем наткнуться на неожиданные препятствия...

Командир корпуса не выполнил приказа командующего группой. В мои обязанности не входило информировать барона о таких деталях, полагаю, что он и без меня получал такого рода информацию из первоисточников. Действия командира корпуса можно было признать авантюристическими, если бы эта война шла обычным порядком... Но где же французские танки? Они не появились, не обнаружили себя и кавалерийские части.

12 мая в 5 часов утра танки опять пришли в движение. Штаб корпуса двинулся в рядах наступающих колонн.

Наступление велось на городок Буйон с задачей именно в этот день начать переправу через реку Семуа.

К восьми часам утра силами всего лишь пехотного полка Бупон был захвачен и в него вошел штаб корпуса.

Штаб еще не успел по-настоящему расположиться, как генерал устремился к переправам через Семуа. Мост был взорван, но танки вброд преодолели реку и захватили предмостное укрепление. Генерал переправился на другой берег реки и двинулся в передовых колоннах на Седан. А в это время саперные части в спешном порядке наводили мост через Семуа.

Штаб корпуса расположился в роскошном отеле "Панорама". Из окон прекрасный вид на долину реки Семуа, тишина, спокойствие, выстрелы и канонада отодвинулись далеко к Седану.

В отель в открытой легковой машине приехал генерал.

Ну хорошо, генерал все знал, знал, что рурскими магнатами приняты меры, чтобы французская армия была парализована, но солдаты этого не знали. Я вглядывался в лица солдат. Солдаты упивались победой, они верили, что с боя вырывают победу, они готовы были шагать по всей Европе, по всему миру, не предполагая, что не везде окажется столь благополучным их марш.

Генерал уселся за рабочий стол, на котором офицеры расстелили тактические карты.

На картах с предельной точностью были отмечены все укрепления на бельгийской и французской границах.

Указывалось точное местонахождение каждой огневой точки, пулеметного гнезда, амбразуры с орудиями. Никакая аэрофотосъемка, никакая обычная военная разведка не могли доставить такого рода данные. Похоже было, что этого рода информацию немецкое командование получало прямо из французского генерального штаба.

Не удивительно, что все наступательные операции развертывались как на учебном плацу. Командиры подразделений знали, сколько и откуда бьет пулеметов, был известен сектор их обстрела, можно было подавить огневые точки несколькими артиллерийскими выстрелами.

На моих глазах медленно раскручивалась, как кинолента, картина подлого предательства, но я все еще не верил, что Франция падет, преданная своими правителями и некоторыми своими генералами.

В отеле "Панорама", в десятке километров от линии фронта, штаб устроился, как на туристической прогулке.

На втором этаже в огромных апартаментах оборудовали кабинеты, в нише развесили охотничьи трофеи, оленьи рога, кабанью голову, охотничье оружие, ковры.

Третий день шло наступление, разведка утверждала, что ни французское, ни английское командование даже и не пытаются двинуть свои резервы навстречу лавине танков. Наметив точку удара, немецкое командование на этом направлении создало огромное превосходство в силах: по танкам в семь раз, в авиации в двадцать раз, а на участках прорыва-в двадцать, в двадцать пять раз.