Федор Шахмагонов - Из жизни полковника Дубровина

Иные умерли, иных не могу найти...

В знак согласия я кивнул головой.

- Трудновато... Согласен! Война раскидала людей.

И после войны прошло сколько времени... Но, может быть, поищем вместе с вами... Кого вам хотелось бы найти?

- Был у меня там товарищ... Вместе с ним бежали...

Он был организаторм побега... Его находчивости я обязан жизнью! Простой человек, рядовой солдат...

- А вы разве не были рядовым? - спросил я негромко и как бы даже удивившись. Только на секунду я посветил в бездну, которая разверзлась перед Раскольцевым. Вопрос этот может показаться простым только по первому ходу. Я зацепился за его слова "рядовой солдат". Внешне на этом все и заканчивалось. Начинал войну в рядах Красной Армии Раскольцев тоже рядовым..

В карательном легионе он значился по нашим материалам офицером.

Я не спросил "вы были или не были рядовым", вопрос исходил от открытого подтекста, я как бы удивлялся, что он зачисляет себя не в рядовые...

Боюсь, что Раскольцев не уловил столь сложного подтекста, это, конечно, хорошо, что не уловил, это была еще одна проверка его настороженности. Мне было важно теперь использовать этот его визит с наибольшей для себя пользой. Я не обольщался... Если мы вступали в игру и игра принималась, то с Раскольцевым вот этак, с глазу на глаз, мне беседовать придется теперь не скоро. Он ответил:

- Я был тоже рядовым... Но разница между нами была... Я войну начинал студентом, он начинал, мне кажется, не очень-то грамотным деревенским пареньком...

И оба мы попали в плен... По каким лагерям и где он скитался все годы я не знаю... Мы встретились с ним буквально в последние дни войны... В лагере под Познанью... На польской земле... Шкаликов его фамилия, Сергей Николаевич... И все! Больше я о нем ничего не знаю! В адресном бюро не справишься. Год его рождения мне неизвестен. Место рождения неизвестно...

- И лагерь немецкий, вы говорите, был для него транзитным?

- Привезли его откуда-то...

- Маловато, Алексей Алексеевич! Посудите сами!

Никакой пока зацепки вы мне не дали, чтобы его можно было найти...

- Было нас четверо... Одного я встречал после войны... Он умер... Некто Голубев... На улице его как-то встретил... Он бочком, бочком и в сторону... Но потом я справлялся... Он умер...

- Кто же четвертый? - спросил я.

- И имя и фамилию четвертого запамятовал... А может быть, даже и никогда не знал... В последние дни все в лагерях смешалось...

Не нарочно ли так ограничил круг своих сведении Раскольцев, чтобы выведать, не раскроюсь ли я, развивая его поиски? Все могло быть...

- Маловато, Алексей Алексеевич! - заключил я. - Могу дать вам совет... Вам известен адрес этого... Голубева?

- Был адрес... Когда мы встретились на улице в сорок седьмом году, он мне дал его... Несколько лет спустя я его попробовал найти... Не только дома, но и улицы не оказалось на месте. Старое все снесли, новое построили... Тогда мне в райисполкоме и в милиции помогли...

Сообщили, что Голубев умер... Один умер... Семьи у него не было... Может, кто-то и был близкий, где же теперь найдешь?

Я развел руками, открыл стол и достал из ящика стола трубку.

- Стоп! - воскликнул Раскольцев. - Трубку долой! Нельзя!

- Трудно сразу, доктор!

- Потом будет легче!

- Мало вы мне дали для поисков... Не знаю, что вам и посоветовать!

- Нас, когда пришли части Красной Армии, допрашивали в особом отделе!

Я встрепенулся, изобразил живейший интерес на лице.

- Какое подразделение, часть, дивизия или полк вас освободили? Что-нибудь запомнили?

- Из истории знаю, что Познань освобождала восьмая гвардейская армия... Запомнил я и дивизию... Допрашивал нас офицер из особого отдела тридцать девятой гвардейской дивизии... Фамилии его не знаю... Не назвался...

Я записал на листке номер армии и дивизии... Фамилию Шкаликова.

- Это уже кое-что, Алексей Алексеевич! Но поручиться вам, что остались протоколы допроса, не могу...

Могли и не остаться... Много тогда людей возвращалось из плена... Еще что-нибудь есть?

- Больше ничего...

Я обещал поискать протоколы допроса, мы расстались.

Зашел Василий.

- Ну и как? - спросил он, не скрывая иронии.

Я вздохнул.

- Ошибки, Василий, надо уметь признавать! Ошибся я! Он и не подумал виниться... Ищет Шкаликова... Для своих воспоминаний...

- Дерзок! - заметил Василий. - Может быть, он еще что-нибудь ищет? Сам он додумался к нам идти или ему посоветовал Сальге?

- Зачем это советовать Сальге?

- Со всех сторон интересно... Если он рассказал Сальге, что у него появился пациент из КГБ, Сальге мог насторожиться... Да еще в тот же день, когда у них был такой разговор... А?

- Предположим, насторожился.

- Нсйхольд увозит с собой посылку, в тот же час к вам является Раскольцев. Проверка! Где вы, что вы делаете? Это первое. Второе! Раскольцев вошел в наш дом и вышел отсюда... Еще одна проверка. Третье... через нас пытаются выяснить, что нам здесь известно о Шкаликове.. Не связали ли мы его имя с Притыковым после железнодорожного происшествия? И это Сальге необходимо знать! И последнее. Не Сальге проверяет, а Раскольцев проверяет, чисто ли сработал Сальге... Для него это вопрос жизни и смерти...

Я должен был признаться, что Василий нащупал в своем анализе зерно истины.

Мы решили помочь им. Правда, это было не просто, из-за Шкаликовой. Не разрушая логики своих действий, Раскольцев должен будет нанести два визита. Визит к Шкаликовой, а потом к Власьеву. Власьева предупредить нетрудно. Он не из пугливых. Не испугается ли Шкаликова?

Узелок с ней вообще был из сложных. Мы не сообщили ей, что ее муж погиб. Переводы продолжали к ней поступать... Это входило в задуманную игру. У нее должно было сложиться убеждение, что милиция ищет ее мужа, но найти не может. Мы в любой момент могли ожидать к ней неожиданного визита. Теперь нам было ясно, Раскольцев обязательно к ней явится. Если мы ее предупредим, что же последует? Не расставит ли он каким-либо вопросом ловушку? Не выведает ли он, что Шкаликова пошла после визита Сальге в милицию? Может быть, именно для визита к Шкаликовой и сделал свой сложный заход ко мне Раскольцев?

Шкаликова произвела на меня впечатление женщины серьезной и выдержанной. Если ее предупредить, она смогла бы переиграть Раскольцева, она хитра, умна.

Вопрос! А пойдет ли к ней Раскольцев, не получив от нас ее адреса или, но крайней мере, подсказки, где ее искать? Раскольцев - не пойдет! Но все равно кто-то обязательно к ней явится.

Примешивалось ко всем этим вопросам и множество других тонкостей.

Взять хотя бы и такую деталь.

Я уже рассказывал о старшем лейтенанте Колобкове.

А вдруг он тогда на допросе обронил, что протоколы он отправляет в архив на вечное хранение? Стало быть, если мы теперь скажем, что протоколы уничтожены, это может вызвать подозрение у Раскольцева. Это сейчас совсем ни к чему. Не исключено, что Раскольцев каким-то образом мог проверить, что протоколы целы.