Филипп Бобков - Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки

Еще вчера трудно было представить, что кровавая трещина межнациональной распри вновь пройдет между грузинами и осетинами, народами-братьями. Братство это складывалось самой историей, общими радостями и бедами, во многих случаях общим очагом. «Вастарджи» нередко объединял и семьи, и соседей, поощрял совместные торжества и застолья осетин и грузин. Он не был общим божеством, но являлся символом нерушимой дружбы, которую, казалось, ничто не сможет поколебать.

Однако сегодня кровь пролилась. И силы, ее вызвавшие, существуют. Они уже пытались вызвать кровопролитие на заре становления советской власти на Кавказе. И как ни странно, в том и в другом случае эти силы именуют себя демократами. Случайно ли это? Почему кровопролития возникают именно в период «широкой демократической власти в Грузии?».

Сейчас кто-то ищет объяснение в том, что беда кроется в основе решения национального вопроса, в принципах национально-государственного устройства. В этом есть рациональное звено. Но почему же при наличии этой причины десятки лет нигде не лилась кровь, вызванная межнациональной междоусобицей? Ответ «демократов» — держала система. Но грустно поверить, что сила могла обеспечить братские связи между селами и аулами, станицами и кишлаками. Разве могла система удержать дружбу между грузинами и осетинами?

Сегодня некоторые полны желания кроить страну по новым меркам. А вдруг опять ошибемся? Не лучше ли общими силами стабилизировать обстановку в стране, угомонить националистические страсти? Это ли не платформа для всех партий и общественных движений, то общее, что может принести пользу Отечеству, нашему общему дому? На это уйдет время. Но оно лучший лекарь. И, безусловно, даст возможность хотя бы залечить раны, найти пути к общежитию, к сплочению людей, к развитию национальных культур, возродить национальные традиции.

Сейчас, спеша закрепить свое, и прежде всего собственную государственность, можно много дров наломать. Видно, у людей, зовущих к установлению пограничных столбов чуть ли не у каждой околицы, коротка память. Ведь за каждой вехой — земля. А история хранит немало примеров, когда на меже за землю с топором шел брат на брата, а то и сын на отца. Дай бог, чтобы не повторилось.

Что же все-таки произошло? Далек от мысли дать точный ответ на этот вопрос, тем более что эти строки — не научный трактат, не исторический анализ, а лишь рассуждения частного лица по конкретному поводу, отклик на события в Южной Осетии.

К несчастью нашему, мы не ко всему своевременно прислушивались, а многое и не хотели слышать. А ведь нам даже оттуда, из-за океана, и ближе (ныне ученым некоторым особенно нравится словечко «из-за бугра») давно и постоянно вещали, что разрушить державу нашу можно, только породив неприязнь между народами, подорвав дружбу советских наций и народностей, посеяв рознь между ними.

Но, на беду, уверовали мы в свою неподрывность, монолитность. А бацилла между тем проникла, вирус жил и разрушал организм.

Недооценка живучести бациллы национализма привела к тому, что важные лозунги перестройки сепаратисты присвоили себе, сбив ее с пути подлинного обновления социализма, имеется в виду и в национальном вопросе. Никоим образом нельзя бросать тень на ведущих представителей национальной интеллигенции, принявших на свои плечи груз перестройки, заботы о возрождении национальных культур. Но за ее плечами крались к власти те, которым ненавистен коммунизм. Отчего были и прокляты создатели советской культуры, сняты с пьедесталов предвестники нашей революции.

В 60-х годах один из нынешних лидеров украинских сепаратистов толковал: «Нам диссиденты не нужны, их заботы о языке — не наши заботы. Главное — они пробивают дорогу к нашим национальным проблемам». И что ж, пробили. Что обеспечило успех в ряде регионов тем, кто поставил задачу развала страны? Может быть, отказ людей от советского патриотизма и интернационализма? Нет. Дело в том, что произошла большая мистификация.

Перестройка со всей неизбежностью и справедливо поставила в порядок дня лозунг «Вся власть Советам!». Но каким? Конечно, Советам с решающим голосом правящей партии. Партия очень заботливо подошла к решению этой задачи с тем, чтобы в Советах не было только ее монополии. Возникли размышления, как не допустить того, чтобы КПСС вновь подмяла Советы, ограничила их хозяйственной деятельностью, сковала инициативу, не прислушивалась к разномыслию. Словом, необходимо было создать живой организм, способный дать новое дыхание стране. Тут на помощь пришел плюрализм, правда, на первом этапе рассматривавшийся как разномыслие в рамках социализма. Стали возникать новые партии, движения, организации иных политических взглядов и убеждений, подчас далеких от социализма, возродились националистические, а то профашистские, открыто антикоммунистические группировки.

Плюрализм лишился рамок социализма, а на сам социализм началась сначала робкая, прикрытая социалистическим плюрализмом, затем общечеловеческой нравственностью, а потом и открытая фронтальная атака. На этом фоне возник вопрос о независимости Советов. От кого? К сожалению, от КПСС, от правящей партии. От партии, которая отказалась от монополии на власть (видела ли история такую демократичность?), уступила часть власти. Надо подчеркнуть, что сделано это было добровольно, в интересах развития и расширения демократии, ради прогресса, ради привлечения к работе в органах власти активных интеллектуальных сил.

В такой обстановке проходили выборы одни, другие, третьи. Оппозиция оценила жест партии в сторону демократии по-своему — изгнать коммунистов из Советов, лишить их всякой власти. Оппозиция оказалась организованной. Она просто готовила себя к такого рода политической борьбе, ей было легко — она ни за что не отвечала. Все ошибки прошлого были взвалены на КПСС, и задача быстро определилась — убрать ее с политической арены. И странное дело: все видели, как оппозиция, прикрываясь лозунгами партии «Вся власть Советам!», шла к власти, а коммунисты нередко уступали ей дорогу, боясь повредить расцветающей демократии, боясь быть зачисленными в противники плюрализма. Многие просто пригнули головы.

В чем же мистификация? В том, что оппозиция ратовала за Советы, за советскую власть, скрывая антикоммунизм, а народ видел в них тех, кто действительно очистит Советы от бюрократов, от надоевших партаппаратчиков, от взяточников и казнокрадов. Народ лишь потом начнет разбираться в демагогии.

Особенно тяжелым этот процесс оказался в ряде союзных республик, в том числе в Грузии. Разве ее народ, ее интеллигенция, рабочие и крестьяне голосовали за сепаратизм? Они голосовали за советскую власть. Но не все видели, что к власти шли демагоги, ловко игравшие на трагедии народа, в частности, апреля 1989 года. К власти шли те, кто спровоцировал эту трагедию и, смею утверждать, всю жизнь ждал случая нанести удар в спину советской власти, дружбе народов Грузии и России.