Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

На заседании Президиума было решено, чтобы Л. И. Брежнев позвонил по телефону на госдачу в Пицунду, где отдыхал Н. С. Хрущев, и пригласил его прилететь в Москву на заседание Президиума ЦК. Войдя в соседнюю комнату, Л. И. Брежнев быстро созвонился с Н. С. Хрущевым и передал ему просьбу срочно прилететь в Москву. После некоторых колебаний Н. С. Хрущев согласился прибыть на заседание.

Прямо с аэродрома Внуково Н. С. Хрущев вместе с А. И. Микояном (он был в то время Председателем Президиума Верховного Совета СССР и находился с Хрущевым в Пицунде) приехал в Кремль и пришел в зал заседаний Президиума ЦК.

Все сидели на своих местах. Н. С. Хрущеву предложили, как и прежде, председательствовать на заседании. Первым выступил Л. И. Брежнев. Он рассказал, что в партии и стране накопилось много претензий к работе Н. С. Хрущева как Первого секретаря ЦК, Председателя Совета Министров СССР. В этих условиях целесообразно, чтобы он подал в отставку и ушел на пенсию. Далее Н. С. Хрущев предоставлял поочередно слово всем членам и кандидатам в члены Президиума ЦК. Каждый отмечал недостатки и ошибки в работе Первого секретаря ЦК, предлагал ему подать заявление об уходе на пенсию. Лишь один А. И. Микоян, не возражая против освобождения Никиты Сергеевича от занимаемых постов, рекомендовал утвердить его министром сельского хозяйства. На заседании выступал и Гришин. Он говорил, что по возрасту Н. С. Хрущеву уже трудно выполнять возложенные на него обязанности, что он стал почти недоступен для решения вопросов, возникающих у руководящих товарищей, даже входящих в состав Президиума ЦК, и что в сложившейся обстановке ему целесообразно перейти на пенсию.

Последним выступил Н. С. Хрущев. Он выразил признательность всем товарищам за критические замечания в свой адрес, посетовав на то, что раньше этих замечаний ему не высказывали. Говорил, что все свои силы, опыт, жизнь он посвятил партии. Был и будет до конца ей верен (здесь он заплакал). Сказал: пусть подготовят заявление о переходе на пенсию, которое он подпишет. Президиумом было поручено Гришину и секретарю ЦК Л. Ф. Ильичеву подготовить такое заявление. Оно было составлено, Никита Сергеевич его подписал.

У Гришина находим подробности решения вопроса о преемнике Хрущева. После того как Никита Сергеевич покинул зал Президиума ЦК, заседание было продолжено. Л. И. Брежнев предложил выдвинуть на пост Первого секретаря ЦК Н. В. Подгорного. Но тот отказался, сказав, что на этот пост надо рекомендовать Л. И. Брежнева. Такое решение было принято, и все пошли проводить Пленум ЦК. Пригласили Никиту Сергеевича. Он пришел, накинув на плечи габардиновое светлое пальто. Сел в президиум в конце стола. Вид у него был как у больного человека. Пленум доложил о заявлении Н. С. Хрущева о переходе на пенсию, о решении Президиума ЦК по этому вопросу и внес предложение освободить Н. С. Хрущева от обязанностей Первого секретаря ЦК, члена Президиума ЦК партии и Председателя Совета Министров СССР (этот вопрос потом решался Верховным Советом СССР) в связи с уходом на пенсию. Прения по докладу на Пленуме не открывались, не выступал и Никита Сергеевич. Пленум освободил его от занимаемых постов в связи с уходом на пенсию по состоянию здоровья. Затем Пленум избрал Первым секретарем ЦК партии Л. И. Брежнева.

На состоявшейся вскоре сессии Верховного Совета СССР Н. С. Хрущева освободили от должности Председателя Совета Министров СССР. Новым председателем Совмина стал А. Н. Косыгин. В связи с уходом на пенсию А. И. Микоян был освобожден от обязанностей Председателя Президиума Верховного Совета СССР в 1965 году. На эту должность был избран Н. В. Подгорный.

День 14 октября 1964 года Н. А. Мухитдинову запомнился тем, что утром ему позвонил на работу заведующий Общим отделом ЦК Малин и сообщил, что в Свердловском зале Кремля через три часа состоится Пленум ЦК. Нуриддин Акрамович спросил о повестке дня. Главный протоколист ЦК сказал, что не знает.

Когда все собрались в зале, из боковой комнаты вышел Брежнев и занял место председательствующего. За ним остальные члены Президиума, последним показался Хрущев и сел на крайний стул с правой стороны. Сразу можно было понять, что произошло и о чем пойдет речь…

Леонид Ильич, объявив Пленум открытым, сообщил, что Президиум вносит на рассмотрение одно предложение, о чем доложит Суслов, и предоставил ему слово. Суслов говорил около тридцати минут. Это был не доклад, а сообщение, подготовленное, чувствовалось, на скорую руку. В нем назывались события, факты, обвиняющие Хрущева. В конце своего сообщения он объявил, что Никита Сергеевич подал заявление об освобождении его от занимаемой должности по состоянию здоровья.

Брежнев сказал, что, видимо, нет нужды открывать прения: вопрос ясен, к тому же есть обращение самого Хрущева. Аристов и Пегов выступили с короткими заявлениями в поддержку Суслова. Леонид Ильич зачитал проект решения. Все единогласно проголосовали.

Затем он предоставил слово Н. В. Подгорному. Тот отметил достоинства, способности и авторитет Брежнева и от имени Президиума предложил избрать его Первым секретарем ЦК КПСС, добавив, что все, находящиеся в зале, его хорошо знают и, надеется, что поддержат внесенное предложение. Он зачитал проект решения. Проголосовали за него единогласно и аплодисментами поздравили нового лидера партии.

Ну а кремлевский охранник С. П. Красиков внес свой штрих в эту историю.

Никита Сергеевич последнее время гневался не только на охрану и на соратников, но даже и на лично преданных ему друзей — Николая Викторовича Подгорного и Леонида Ильича Брежнева за то, что те позволяли себе в его присутствии курить. Курильщиков он не жаловал. Гневался с громом и молнией, с грозными окриками и даже с рукоприкладством. Подгорного, закурившего однажды при нем на Внуковском аэродроме, он с криками: «Пошел вон!» — грубо оттолкнул от себя.

А перед очередным чествованием космонавтов на Красной площади стрепетом кинулся на закурившего Брежнева, вместе с губами схватил у него сигарету с мундштуком и так рванул, что сначала раздался резкий щелчок брежневских губ, а затем щелчок кинутого на асфальт мундштука.

— Сколько раз нужно тебе говорить: не дыми мне в лицо! Сколько раз говорить?

Будущий генсек на выходку Хрущева никак не среагировал, продолжал разговаривать с Шелепиным, будто ничего не случилось.

Красиков, по его словам, поднял мундштук и протянул его Брежневу.

— И ты с ними заодно? — взвизгнул Хрущев почти в микрофон. Подбежав, снова выхватил мундштук у Брежнева и с негодованием запустил его на лестницу.

Сотрудники охраны подобрали инкрустированную дымокурню, но передавать мундштук Брежневу не рискнули: очень уж много неприятных воспоминаний нес он владельцу.