Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

— У него бычье сердце! — еще раз подчеркнул Бакулев… и заплакал.

Так рассказывала Надя Сталина. Тархова права: это обстоятельство важно принять к сведению, чтобы правильно оценить то, что случилось позднее.

И еще одну любопытную особенность подметила писательница Л. Васильева. Каждый раз, освобождая Василия из тюрьмы, власти в лице Хрущева и тех, кто поддерживал с Василием прямой контакт, ставили ему одно и то же условие: не ездить в Грузию. По мнению Л. Васильевой, его неоднократные возвращения в тюрьму в значительной степени объяснялись тем, что грузинские связи Василия Сталина расширялись с большой быстротой. Чего боялся Хрущев, не желая связей Василия с Грузией? Идеи «наследного принца»?

Грузия неоднородна. Грузины умеют хранить память об отцах, тем более вождях, тем более память о единственном в истории грузине, около тридцати лет правившем Россией. Россией!

Хрущев, несомненно, боялся роста грузинских настроений в пользу Василия, боялся, что в Грузии может возникнуть движение, способное как-то возвысить сына Сталина и противопоставить его… Кому?

Достаточно нелепая эта мысль могла выглядеть не столь уж нелепо для тех, кто замахнулся на Сталина.

После выхода из Лефортова его сразу выслали из Москвы в Казань сроком на пять лет. Дальнейшую связь родственники поддерживали с ним по телефону.

По некоторым сведениям, место проживания ссыльный мог выбрать сам. Он захотел в Казань. Город был закрыт для иностранцев, что устраивало КГБ. Там жили бывшие сослуживцы Василия, что устраивало экс-генерала. В Казани он узнал о выносе 31 октября 1961 года тела его отца из Мавзолея. Там же Василий внезапно скончался 19 марта 1962 года.

С. И. Аллилуева:

— Его отпустили снова, но уже на более жестких условиях… Ему разрешили жить, где он захочет, — только не в Москве (и не в Грузии…). Он выбрал почему-то Казань и уехал туда со случайной женщиной, медсестрой Машей, оказавшейся возле него в больнице…

В Казани ему дали однокомнатную квартиру, он получал пенсию, как генерал в отставке, но он был совершенно сломлен и физически, и духовно.

С. П. Красиков:

— В Казань он привез с собой серебряный рог, бурку и пластинку с грузинскими песнями.

Надежда Васильевна, дочь Василия Сталина:

— 18 марта 1962 года он позвонил мне, мы говорили долго. Он очень просил приехать. Встреча, к сожалению, не состоялась. Смерть моего отца до сегодняшнего дня для меня загадка. Заключения о его смерти не было.

С. П. Красиков:

— В Казани Василий Иосифович жил на улице Гагарина в Ленинском районе в однокомнатной квартире № 105 на последнем этаже пятиэтажного блочного дома.

31 октября 1961 года его застала весть о выносе из Мавзолея тела И. В. Сталина. Личная жизнь сына вождя также не сложилась. После смерти, наступившей 19 марта 1962 года, у него осталось семеро детей: четверо своих и трое приемных.

С. В. Грибанов:

— В казанской ссылке произошла встреча Василия с девушкой, которую потом он ласково звал Мариша…

«Думаю, что моя встреча с Василием Сталиным не была случайностью, — вспоминала она спустя годы. — Оба моих дяди были летчиками и служили под началом Василия… Когда я услышала от дяди о его приезде, я позвонила ему, представилась, напомнила о встрече на стрельбище. Он обрадовался и тут же пригласил меня в гости…»

Опальный генерал после восьми лет тюремной камеры-одиночки снова ринулся навстречу своей изменчивой судьбе, а она поплевала, поплевала на пальчик и перелистнула последнюю страницу.

«Материально мы жили очень скромно. Василий получал пенсию 300 рублей, из которых 150 отсылал первой жене. И еще мой оклад. Вставал всегда очень рано, шел на кухню, готовил завтрак. Из дома никуда не выходил, только пенсию получать ездил в КГБ на Черное озеро, да и то всегда вместе со мной. Его ни на миг не покидало предчувствие, что его заберут…» Это рассказ о последних месяцах жизни Василия, который записала при встрече с Маришей, сейчас научным сотрудником одного из казанских вузов Марией Николаевной, журналистка Майя Валеева. Фамилии своей Мария Николаевна просила не называть, что вполне объяснимо. А вот свидетельства ее о гибели Василия более чем ценны — от них по швам трещит официальная правительственная версия смерти Иосифа Сталина.

Мария Николаевна вспоминает, как Василий послал ее в Москву с поручением тетке Анне Сергеевне. Он верил, что она поможет ему избавиться от преследований КГБ, вызволит из ссылки. И вот однажды Мариша отправилась в столицу — искать правду. Поехала она вместе со своей мамой, пришла в «дом на набережной», где жила тетка любимого Васико, и передала ей все его просьбы. Анна Сергеевна сказала, что помочь в этом деле сможет только один человек — Ворошилов.

И вот просители от сына Иосифа Сталина — у его боевого друга Клима Ворошилова. «Он встретил нас, старенький, потухший, испуганный. Выслушал и сказал: «Я все понимаю, но ничем не могу помочь, я ничего не решаю».

Трагическая развязка истории с летчиком Василием приближалась с каждым днем. Только Мариша приехала из Москвы — ночью телефонный звонок.

— Я тебя поздравляю!

— С чем?

— Ну, ты ведь замуж вышла.

— Кто это говорит?

— Свои.

— Кто — свои?

— Завтра узнаешь! — И женский голос замолк.

А на следующий день, вечером, без разрешения в дом вошла какая-то женщина. «Я открыла, — вспоминает Мария Николаевна, — незнакомая женщина влетела прямо в комнату, где лежал Василий. Он приподнялся: «Зачем ты пришла?» Но женщина заявила мне: «Оставьте нас вдвоем». Василий тут же крикнул: «Мариша, сядь и не уходи!» — «Ты очень болен, может, я смогу тебе помочь?» — ворковала женщина. Я решила, что это, видимо, его давняя знакомая, и ушла на кухню. Они говорили долго. Потом услышала голос Васи: «Уходи!» — «Нет, я никуда не уйду». И тут она заявила мне: «Если вам не трудно, уйдите домой сегодня». Я обомлела от ее наглости, прошу Васю: «Васико, объясни, я ничего не пойму!» «Потом, потом…» — страдальчески сказал он. Разозленная, в смятении, в ревности, я оделась и ушла».

Утром Марию Николаевну уже вызвали в районное отделение внутренних дел, обвинили в том, будто она учинила скандал в квартире, где живет без прописки. Тонко намекнули: «Мы о вас знаем все».

Спустя несколько дней Василий позвонил Марише и попросил прийти. Объяснить, что происходит, он не смог. Сказал, что три дня был без сознания, на вопрос, кто та женщина, отвечать отказывался: «Потом, потом…»

Но «потом» так и не получилось. Словно с неба свалившаяся незнакомка глубокими виражами носилась вокруг Василия, чем-то колола его, изображала заботу о больном. Василий сказал, что ему колют снотворное, но когда Мариша незаметно взяла одну использованную ампулку, та женщина коршуном метнулась к ней, выбила ампулу из рук и раздавила ее на ковре: «Уколетесь!..»