Семен Резник - Николай Вавилов

Ну вот и новая авантюра.

<���…>Средиземье пока не дало фактов первой важности, но мелких фактов много, и в сумме они нужны для философии. Факты I разряда, очевидно, в Абиссинии и горном Судане»*.

3 ноября. Ей же. Иерусалим.

«Мотаюсь по Палестине. Кончил попутно еще страну, о существовании которой только здесь узнал — Заиордания, около Аравии. Собрал много dicoccoides. В общем, что надо, делаю. Еще 2 недели здесь и в Рим. Окончательно и в третий раз, несмотря на хлопоты банкиров, журналистов, мне в визах отказано. [73] Речь идет о визах в Египет и Судан, куда Вавилов так и не смог попасть, несмотря на все усилия. В Италии он договорился с толковым студентом, который совершил поездку в Египет по намеченному Вавиловым маршруту и все сборы предоставил ВИРу. Побаиваюсь и за Италию. Пиши, во всяком случае, в Рим»*.

5 ноября. Ей же.

«Уже сделал по Палестине тысячи 2 верст. В ней нагоняю Сирию, да и вообще она интересна. Засяду через неделю дня на 2–3 в библиотеку за талмуд, надо извлечь из него все с.-х. — ое. В Италию рассчитываю выехать числа 20—22-го. Египет грубо наотрез отказал, несмотря на 10 поручительств и вмешательство банкиров.

Визы итальянской еще не получил, но вероятность получения имеется»*.

Через несколько дней. Ей же. Тель-Авив.

«Здесь теперь мне не стало житья после лекции. И надо удирать. Всем есть какие-то дела. Всем надо знать мнение проф. Вавилова. Из скромного туриста, никому не известного, тут меня сделали известным. 3 номера газет посвящены изложению наших работ.

С.-х. журнал „Hassadch“ печатает статью в 20 стр. о моей персоне. Мне это совсем не нужно и только мешает.

Народ здесь хороший, но в нем есть долька стремления эксплуатировать. Эта особенность не всегда приятна для объекта воздействия. Сегодня последний день ответа из Каира о визе. Думаю, ничего не выйдет. И иду брать билет на 26-е в Неаполь.

Читал я, кажется, удачно. Вместо английского языка вдруг выяснилось, что 90 % понимает русский (аудитория 120 человек).

А по-русски дело не трудное и не стеснительное <���…>.

Единственный плюс известности: я начал получать очень хорошие презенты, нам нужные. Много изданий. Вот принесли 14 сортов миндаля, 40 сортов клещевины, делают фотографии etc. Словом, и я эксплуатирую, кто кого больше — в этом вопрос»*.

12 ноября. Ей же. Тель-Авив.

«Собираюсь уезжать из Палестины. Пойду через два дня брать итальянскую визу. Если паче чаяния не дадут, <���…> поеду в Константинополь. Предполагаемые события — отъезд в Италию 26/XI и прибытие туда 3–2/XII Раньше нет, к сожалению, пароходов. В Египте и Судане бесповоротно отказано. Абиссиния отпадает. Вчера получил пачку бумаг из Каира с надписью. Директор Бюро разрешает. Минист[ерство] Ин. Дел не намерено рассматривать более моих заявлений»*.

17 ноября Ей же. Иерусалим.

«Визу в Италию мне дают. Почему-то требуют сначала взять билет на пароход, ну, да все это обычная история. 26/XI со скверным пароходом, который будет трепать 6–7 дней, еду в Неаполь, оттуда прямо в Рим, чтобы заручиться рекомендациями. А дальше думаю (в зависимости от срока визы, итальянцы по этой части готовят, вероятно, сокращение ее до минимума) надо объехать всю страну»*.

20 ноября. Ей же. Иерусалим.

«Только что прибыл из длительной поездки обратно в Иерусалим. Послал уже 55 посылок из Палестины. Очень вероятно, что около 100–200 разновидностей (форм) чечевиц. Они очень интересны<���…>. 23–24 последний ответ из Египта. Мой вопрос поставлен перед парламентом 2-мя членами египетского парламента. Тем не менее никаких надежд»*.

26 ноября. Палестина. Сыну Олегу.

«Сегодня, детка, еду на пароходе „Милано“ в Италию. Неаполь, оттуда в Рим. Пиши мне теперь в Рим, только не на машинке, а от руки. Маму поздравь с ангелом»*.

26 ноября. Е. И. Барулиной На пути в Италию.

«Вот снова на море, от Азии к Европе. Ждал до последнего дня, не пустят ли в Египет<���…>. 2 декабря должен быть в Неаполе, если погода будет благоприятствовать. Медленно путешествовать по морю. Пароход заходит во все гавани. Завтра будем у берегов Египта, у Нила. Но нет права даже сойти на берег. Затем Кандия на Крите.

Пока море тихое, я могу писать, читать. За последние два дня недосыпал. Написал статью по просьбе, о характере организации научно-исследовательской работы в Палестине, в благодарность за содействие. Отослал еще посылки (до 70), книги. Были банкеты, вчера даже пришлось надеть черную пару<���…>.

Буду учить дорогой итальянский. Он легкий. Давно не читал книг на нем, но справлюсь.

В Италии буду не меньше месяца. Виза мне дана без ограничения срока.

План жизни таков.

Приезжаю в Рим. Попытаюсь ускорить дело с твоей визой. Я очень хочу, чтобы ты приехала в Италию и побыла со мной хотя бы две недели. В Италии буду хлопотать об Испании и Абиссинии (через Эритрею). На последнее особенно не надеюсь. Но сам сделаю все, что смогу. В Италии надо видеть и сделать многое и очень хорошо бы, если бы ты, милая, была со мной. Особенно если я вдруг чудом, скажем, поеду в Абиссинию. Ты собирайся, будь готова. Денег займи у В[иктора] Евг[рафовича]. Он тебе устроит все.

27/XI. Александрия. Вот и Египет. Хотя я поехал первым классом, надеясь на большую льготу, но на берег меня не выпустили. Пароход стоит 28 часов. Можно бы повидать Нил, деревни, даже пирамиды.

Начал штудировать Абиссинию и обдумывать вероят[ность] прямого проникновения через Эритрею. Он [этот путь] не удобен, так как, войдя в Эритрею, можно не получить визы в Абиссинию. Вся трагедия в том, что эта страна не имеет нигде представительств, а сама окружена 5-ю странами, для к[отор]ых Soviet passport, [74] Советский паспорт. как волчий билет.

Отказываться от проникновения в Абиссинию очень досадно, ибо другого случая надо ждать годы, да и он не очень вероятен. Ну, словом, попытаюсь. Отказ Египта глуп и туп, но за Судан мне досадно. Там английское начальство, а у англичан есть достаточно сведений обо мне, чтобы отнестись по-иному.

Попасть же в Абиссинию прямо необходимо, так как Средиземноморский центр оказался для хлебных злаков весьма сомнительным. И по интуиции да и по обрывкам фактов чувствую, что там решится многое»*.

29 ноября. Ей же.

«Бесконечно медленно плывет „Milano“ к Италии. После трех дней спокойного мирного жития началась буря; к вечеру кончилась, и я снова жив и пишу тебе. Только через три дня будем в Неаполе. Читаю, пишу, но меньше, чем надо.

Обдумываю стратегию ближайших месяцев, лет. Мы взялись за слишком большое дело. Оно было бы не так сложно в иных условиях. В пять лет можно бы общую мировую схему полевых и огородных культур подытожить и перейти к филогенетике по-новому.

А нынче вся проблема, которая поставлена верно (в этом я не сомневаюсь), упирается в такой туристический парадокс, как Египет, куда ездят лечиться, на прогулки. Кто в Вашингтоне может поверить, что трудно поехать в Египет и достать оттуда три сотни образцов? Я сам, родная, еще не могу усвоить, что при всех знакомствах и в Египте и в Англии не удалось туда попасть.