Г.И. Мишкевич - Доктор занимательных наук

Удачная форма непринужденной беседы сочеталась с запоминающимися подсчетами, удачными сопоставлениями, историческими экскурсами. Были в ней и парадоксальные выводы, например, о том, что обычный увеселительный фейерверк… гораздо опаснее, нежели «огненный дождь». Шаг за шагом юный автор подводил читателя к научному пониманию сути предстоявшего 1 ноября 1899 года небесного явления. Подробно рассказывалось о созвездиях, где возникают звездопады, - Персеиды, Андромеиды, Леониды. Когда орбита Земли, сообщал автор, пересекает пояса падающих звезд, мы видим на небе следы мелких небесных тел, сгорающих при вхождении в плотные слои земной атмосферы. В статье говорилось и о происхождении этих частиц - их порождают кометы, теряющие часть своего вещества при обращении вокруг Солнца: огненные дожди осени 1899 года обязаны своим происхождением «Комете-1 1886 года», периодически пересекающейся с орбитой Земли.

В заключение говорилось, что «огненные дожди» - явление частое и что в следующем, 1900 году «мы снова будем свидетелями одного из величественнейших явлений природы».

Обилие приведенных в статье научных сведений, их своеобразное истолкование говорили о том, что юный автор серьезно готовился, чтобы ее написать. И не просто - написать, а еще и выразить свое отношение к сочинениям, подобным книжонке «виленского магистра».

Публикация статьи окрылила Якова, и он еще усерднее налег на занятия. 3 июля 1901 года он окончил Белостокское реальное училище. В свидетельстве №951, выданном ему, по 11 предметам (из 12) значились пятерки. «А посему, - говорилось в документе, - Перельман, на основании ст. 90 устава реальных училищ, может поступать в высшие специальные училища, подвергаясь только поверочному испытанию». За блестящие успехи реалист получил похвальный лист и ценную книгу.

Итак, средняя школа позади. Что же дальше? Высшего учебного заведения не то что в Белостоке, но даже в губернском городе не было. Мудрая мать рассудила: надо последовать примеру старшего сына Осипа и подать бумаги в петербургский Лесной институт. Принимали туда без экзаменов, по конкурсу аттестатов средних учебных заведений. Якову с его круглыми пятерками, чего доброго, могло и повезти. От Осипа пришло письмо с сообщением о документах, которые надлежало представить в приемную комиссию института. 16 июля 1901 года Яков отправил по указанному адресу пакет с нужными справками на имя «его превосходительства Э.Э. Керна», директора С.-Петербургского императорского Лесного института.

В конце августа пришел долгожданный ответ: принят!

Осенью 1901 года Яков надел форму студента Лесного института и дал подписку, что «будет неукоснительно следовать всем предустановленным правилам». Новичок-студент и понятия не имел о том, что дирекция института запрашивала белостокского полицмейстера о «благонадежности» своего будущего воспитанника… Ответ полиции гласил: «Ни в чем предосудительном не замечен».

Императорский Лесной институт во многих отношениях резко отличался от всех других высших учебных заведений России. Подобно Константиновскому Межевому институту в Москве и некоторым другим высшим школам, готовившим специалистов по землеведению, агрономии, лесному делу и кадастру, Лесной институт выделялся ярко выраженным демократическим составом студентов. В год поступления Якова их насчитывалось 540, в большинстве своем состоявших из людей «простого звания»; детей дворян было 19 процентов, остальные - из семей лесничих, егерей, мещан, унтер-офицеров, крестьян. Более двух третей студентов пришли в институт из реальных училищ: дирекция отдавала им предпочтение перед выпускниками гимназий, так как реалисты были гораздо лучше подготовлены по физико-математическим дисциплинам.

На первых порах Яков поселился у брата, студента 3-го курса, снимавшего комнату на Большой Подъяческой улице.

Почти три десятка новых, ранее неведомых учебных дисциплин предстояло осилить юноше из Белостока. Вначале он пользовался записями лекций, которые вел Осип, но мало-помалу учеба захватила его, и он отдался ей со всем присущим ему усердием и прилежанием, одинаково рьяно посещая обязательные и второстепенные лекции.

По обширности изучавшихся в Лесном институте предметов его можно назвать высшим политехническим учебным заведением специального направления. Выпускникам присваивались звания «ученого лесовода». В расписаниях занятий значились такие предметы, как «Биология лесных зверей и птиц», «Прикладная лесоводческая энтомология», «Лесные законы и кадастр», «Лесовозвращение», «Лесная химия», «Охотоведение», «Лесная таксация», «Геодезия», «Лесное строительное искусство» и другие. Основательно велось преподавание зоологии, ботаники, дендрологии, почвоведения, метеорологии и, разумеется, высшей математики и физики.

Летом студенты отправлялись на практику в Лисинское лесничество или на Охтинскую лесную дачу под Петербургом. Яков постигал таксацию, технологию лесоразведения, смоло- и дегтекурения, углежжения «в кострах лежачих и стоячих».

Жилось Якову нелегко. Надо было платить 60 рублей в год за обучение, на собственный кошт питаться, справлять студенческую форму, платить за квартиру. Помощи от матери ожидать не приходилось - она в последнее время часто хворала. Выручал Осип, который иногда печатал небольшие научно-популярные очерки в журналах «Природа и люди», «Вокруг света». По совету старшего брата Яков решил попытать счастья на этом поприще и написал очерк «Столетие астероидов», который был напечатан в №4 журнала за 1901 год под литерами «Я. П.». Очерк насыщен интересными сведениями, почерпнутыми из серьезной научной литературы. В живом изложении трактовался закон Боде - Тициуса о распределении планет в мировом пространстве по их расстояниям от Солнца, рассказывалось об астрономе-любителе почтмейстере Генке, открывшем малую планету Астрею. «Вообще, - писал Яков, - погоня за астероидами - область, как нарочно созданная для любителей; достаточно обладать небольшой трубой, звездной картой и запастись терпением, чтобы иметь возможность открыть малую планету». И далее: «С первого взгляда может показаться странным, что ученые потратили и продолжают тратить столько средств на открытие таких «мелочей», как астероиды. Но в природе нет мелочей. Кто знает! Может быть, эти жалкие, холодные обломки составляли когда-то живой, цветущий мир? Величественная проблема рождения и смерти миров начертана на этих немых глыбах, и пытливым умам будущих веков суждено прочесть по ним великую тайну природы».

Платил Сойкин начинающим авторам сущие гроши. Якову пришлось бегать по частным урокам, но и этого заработка не хватало. 17 августа 1902 года он подал прошение директору института: «Не имея возможности внести установленной платы за право слушания лекций, честь имею покорнейше просить Ваше превосходительство ходатайствовать об освобождении меня от уплаты за первое полугодие 1902/03 академического года».