Аркадий Яровой - Прощай, КГБ

Но руководство КГБ Карелии было неумолимо – надо!

– Поезжай, сынок! – сказал мне отец. – У тебя служба. За нас не держись, мы как-нибудь… Да ты и сам говоришь – командировка. Не на век…

Командировка затянется на целых четыре года! Я не жалею ни о чем, но пережить пришлось многое. Потом я едва успевал прилетать на похороны из Армении в Карелию, – похоронил отца, мать, тещу…

А помогли мне выжить – соседи-армяне, коллектив армянских чекистов. Никогда не забуду, как меня в аэропорту Звартноц в Ереване провожал на похороны отца наш парторг Володя Луценко.

– Вот, возьмите… У вас там будут расходы…

И протянул мне деньги.

– Ты что?! Зачем? Убери, не возьму…

– Не обижай ребят! – строго сказал мне Луценко и почти насильно запихнул мне деньги в карман.

Честно говоря, оценил этот жест «дружбы народов», лишь когда занялся похоронами и поминками. На адрес родителей пришло более сотни телеграмм с соболезнованиями от армянских чекистов. Почтальон с ног сбился. Удивлялся весь Петрозаводск такому соучастию армян в чужом горе.

– Я в Карелии работаю два десятка лет, но такое здесь видят впервые, – сказал мне брат. – В хорошем коллективе ты работаешь… Скажи всем армянским чекистам спасибо и от меня. Они настоящие друзья.

Мне повезло с коллективом и его руководителем генералом Юзбашяном.

В период моей работы в Армении мы разоблачили двух американских агентов, разыскали трех армянских националистов-террористов, взорвавших в 1977 году метро в Москве. Не хочется вспоминать об этих уродах, лишивших жизни ни в чем не повинных людей. Чаще вспоминаются забавные, порой курьезные случаи…

К примеру, получили сигнал: в Мартунинском районе после празднования по случаю открытия каскада Арпа-Севан был испорчен огромный портрет Брежнева. После торжеств портрет отнесли в Дом культуры и ночью кто-то вырезал почти четверть полотна. Скандал был неимоверный. У первого секретаря ЦК компартии Армении Демирчяна Карена Сероповича этот сигнал был на личном контроле. У нашего Председателя КГБ республики Мариуса Арамовича Юзбашяна вертушка не умолкала круглосуточно. «Дохлое» дело генерал Юзбашян поручил мне. Я тут же выехал в Мартуни, взяв с собой следователя, чтобы после осмотра места происшествия возбудить уголовное дело.

События развивались, как в той песне: «трое суток не спать, трое суток шагать ради…» На третьи сутки поздно вечером мы со следователем, грязные и не бритые, голодные, но счастливые, что нашли злоумышленника, ввалились в кабинет Юзбашяна. Несмотря на позднее время, он ждал нас, после короткого моего доклада налил нам по фужеру коньяку, поблагодарил за службу и отправил домой отсыпаться.

В розыске, как и в науке, все гениальное – просто. Стоило мне взглянуть на разрез полотна, я тут же определил, что сделан он самодельным ножом, которым пользуются только художники и сапожники. У них кончик ножа «точечный», не дающий рвано-ворсистой линии. Дальше – дело техники!

Им оказался способный юный художник, может, будущий Сарьян, мальчик из бедной семьи, у которого не было холста. А тут такое «добро» никому не нужное валяется – огромного размера портрет дяденьки с большими бровями, который принесли в ДК и бросили за сцену.

Все просто, главное без умысла. Привлекать никого не надо и все довольны: и злоумышленник, и даже первый секретарь ЦК Демирчян!

Между прочим, мне везло на злоумышленников – в Октемберяне, рядом с Армянской АЭС кто-то ночью расколотил на части памятник Ленину. ЧП! На самом деле – пьяный поклонник Ильича полез целоваться с памятником…

Мне повезло и с соседями по месту жительства в Армении. Мой сосед по квартире – Андроник Хоренович Погосян, ветеран войны, дошедший до Берлина, по возрасту мне в отцы годился, он часто приглашал меня обедать. За столом, где сидела его многочисленная семья и гости, всегда говорил первый тост: «За здоровье моего любимого соседа, моего старшего брата (имел в виду русского) Аркадия и его семьи»!

Понимаю, это обычная кавказская любезность, но Андроник говорил искренне, да и мне приятно было иметь такого соседа!

Как бы ни было трудно мне, сибиряку и северянину, переносить сорокоградусную жару – я всегда буду помнить только с благодарностью солнечную Армению, ее гостеприимных добрых людей, говорить о них с теплотой и грустью, жалеть, что уже не смогу побывать там.

Армения – родина Большого и Малого Масиса (Арарата), библейского Ноева ковчега, где после Потопа начиналась жизнь на Земле, первого алфавита на Земле, созданного М. Маштоцем, страна лаваша, мацуна, тархуна, рокфора, лучшего в мире коньяка и самой богатой в мире истории от древнейшего государства Урарту до советской индустриальной, культурной и цивилизованной страны, богатой талантливыми людьми – великими зодчими, художниками, писателями, астрономами, конструкторами, сапожниками и земледельцами.

Теперь Армения другая страна, где царит беспредел. Председатель КГБ Армянской ССР Мариус Арамович Юзбашян погиб от пули армянских националистов-террористов.

Позднее, уже в 1999 году в упор, прямо в парламенте, будет расстрелян бывший Первый секретарь ЦК компартии Армении, спикер парламента республики Армении Карен Серопович Демирчян. Убит только за то, что он призывал армян к дружбе с Россией.

Еще раньше, при Спитакском землетрясении в декабре 1988 года, на боевом посту погиб, спасая других, мой друг, ветеран Отечественной войны, начальник Анийского РО КГБ, полковник Александрян Смбат Аганесович.

Вечная память ушедшим от нас в небытие!

В День поминовения я поднимаю граненый стакан русской водки и говорю им:

– Пусть земля будет вам пухом! Царство небесное вам…

А за оставшихся в живых ветеранов-чекистов Армении и всех других потомков Гайка и Абовяна, ныне живущих на земле древнего государства Урарту в мире и дружбе с Россией, я поднимаю тост: «Сиранэ арат – Дэмац Арарат! Бажак нэрэли – Ануш лини!»

(«Стол накрыт обильно, – а напротив гора Арарат. Наливай полнее бокалы и пусть будут все здоровы!»)

В Москве, когда меня спрашивают по-русски: «Как живешь?» – я непременно отвечаю теперь только по-армянски:

«Вохче-арохчем ев парк ас цо!» («Жив-здоров и слава богу!»)

Но вернемся в Закавказье 1992 года…

Единая армия страны Советов, «несокрушимая и легендарная, в боях прославленная», в одночасье превратилась в 15 армий-противниц.

Но что делать с военной контрразведкой? Разделить на пятнадцать частей? К примеру, в подчинении у генерала Цурики был начальник особого отдела по спецчастям ПВО подполковник Гасанов. Теперь он формирует свой орган безопасности – управление военной контрразведки Азербайджана. Подбирает сотрудников, подчас переманивая уже готовые кадры к себе. В этом ничего зазорного нет, и раньше всегда так было – переманивали всегда лучших.