Аркадий Яровой - Прощай, КГБ

Нередки случаи, когда в результате частой сменяемости, перестановок и изменений должностных окладов вышестоящие по чину и должности офицеры и руководители стали получать меньшую зарплату, чем нижестоящие. В связи с массовой путаницей Ельцин вынужден был даже издать дополнительный указ № 42 от 24 января об окладах для вышестоящих, назначаемых на нижестоящие должности и наоборот, что внесло еще большую путаницу.

Немало нареканий было и с выплатой единовременного пособия при увольнении. Например, автор этих строк и был уволен в приказном порядке в конце ноября 1993 года с тремя окладами, а с 1 января 1994 года стали увольнять с шестью!

Если раньше дети чекистов ходили в ведомственные садики бесплатно, то теперь из-за отсутствия средств сады были закрыты или отданы в аренду предпринимателям. За посещение садика надо платить от 8 до 20 тысяч!

Много проблем возникло и с оплатой пенсий, особенно тем, кто в одночасье оказался за границей – в Прибалтике и других странах СНГ.

Резко подорожали перевозки и перемещение офицеров и их семей… Контейнер, например, при перемещении офицера с Дальнего Востока в районы средней полосы России подорожал вдвое, и половину его стоимости офицер должен платить из собственного кармана. А дальше сплошные доплаты: на станциях доставки, выгрузки. Членам семьи дают только документы на перевоз по железной дороге, а разница с воздушными перевозками, которыми они вынуждены пользоваться, весьма значительна. Попробуйте выбраться железнодорожным транспортом с Магадана, Чукотки, Камчатки, Сахалина, да из многих других мест необъятно-бездорожной России!

В отличие от России на Украине сразу при разъединении был принят Закон «О правовой и социальной защите военнослужащих и членов их семей», гарантирующий при их перемещении полную оплату воздушным, морским, сухопутным и железнодорожным транспортом.

А в «рыночной» России – предъявляют баснословные счета за жилье, электроэнергию, транспорт.

Рынок, как линия фронта, подкатился к армии. С обесцененным рублем, ставшим бросовым, куда как-то сразу исчезло армейское бензиновое изобилие, пришел голодный горюче-смазочный лимит.

Еще хуже, чем в армии, положение в органах Министерства безопасности, перечисляющего, по существующим правилам, из своего бюджета денежки по максимуму на счет Минобороны.

«Столько лет работал – все было понятно, – размышлял Серебряков. – А за эти полгода «реформ» мне все непонятно. Непонятно почему где-то в верхах кто-то, непричастный к МБ, распоряжается нашими бюджетными деньгами? Почему в стране вообще нет бюджета? Почему нет элементарного сальдо и все как-то враз стали должниками друг перед другом? Почему мы не можем распорядиться своими кредитами и должны быть в роли попрошаек?»

Редкую минутную тишину и размышления замначфина вновь прервал телефонный звонок. Взглянул на часы – ровно два.

«Ясно, обед закончился, – подумал Серебряков. – День вопросов и ответов продолжается. Кто на сей раз в эфире?»

– Степанов Юрий Николаевич, из Новосибирска…

«В Москве два, в Новосибирске шесть вечера… Ишь ты, и домой не идет, сидел, выжидал, пока линия не освободится, значит, приспичило…»

– Александр Николаевич, рассматривался ли вопрос о том, что нам, особистам, надо платить налог за землю, на которой стоят наши здания и сооружения? А может, эту землю лучше выкупить?

Раньше от такого вопроса опешил бы. Сейчас уже ничем не удивишь.

– Вопрос такой рассматривался, – как на экзамене по заранее заготовленной шпаргалке отвечал финансист. – Мэр Москвы Попов уже объявил цену за землю в пределах Садового кольца – сто семьдесят миллионов за гектар. И мы на всякий случай сделали свои расчеты. Будут указания – примем и мы решения по земле: платить ли за аренду или, как вы предлагаете, выкупать… На Украине, например, в курортных зонах в пределах одного километра от моря земля оценивается дороже, и чем дальше от моря, тем дешевле. Думаю, и в России нам придется платить за землю…

Шел бесконечный поток телефонных звонков – вся Россия на проводе.

Полковник Каширских:

– Будет ли надбавка за знание иностранных языков, ибо при нынешней мизерной оплате сотрудники могут вообще потерять интерес к их изучению?

Серебряков:

– Проект подготовили.

Позвонил начальник особого отдела погранокруга в Закавказье полковник Турбанов:

– Три месяца нам не выдают зарплаты. Комитет погранвойск на наши телеграммы не отвечает. Власти Закавказья тоже денег не дают…

– Как не дают? – вскрикнул возмущенно Серебряков. – Это Белоруссия и Украина уже взяли финансирование погранвойск и их особых отделов на свой бюджет. А в Грузию, Армению и Азербайджан выделяет деньги Россия! И давно уже перечислили… -

«А чего я ору? – спохватился Серебряков. – Им денег три месяца не дают, и они еще виноваты?»

И уже спокойнее, с сочувствием:

– Понимаю вас, Александр Александрович. Разберемся!

– Спасибо, Александр Николаевич!

«За что спасибо-то мне, родной ты мой? – хотел сказать Турбанову. – За то, что тебе три месяца зарплату не дают и детишки твои голодными глазами смотрят, провожая тебя на боевое дежурство по защите священных рубежей нашей Родины? Где эти рубежи? Чья теперь граница? Чей ты, пограничник? Уже не советский, и не российский, и не армянский, не грузинский, не азербайджанский. Стоишь забытой всеми сторожевой собакой, ожидающей, когда за верность кто-нибудь кость бросит».

Таким виноватым Серебряков себя еще никогда в жизни не чувствовал.

Незадолго до совещания в МБ, у чекистов Коми побывал Бурбулис. Поездка была неофициальной и сообщений о том, что в гостях у шахтеров Воркуты побывал госсекретарь Бурбулис, не было. Геннадия Эдуардовича не интересовало выполнение плана «по шпионоотлову» – их, шпионов, в Коми отродясь не ловили.

Тем не менее госсекретарь пожаловал в гости именно к чекистам! Поездку можно было классически выгодно использовать как свежий материал из глубинки для доклада на совещании. Правительству также нужна была живая объективная информация на примере Коми-региона о причинах катастрофического падения объемов производства, в частности добычи угля и нефти, о настроении людей в рабочих коллективах, их социальных нуждах – добыча нефти составляла лишь 20 % от плана, было недодано на гора 5 млн тонн угля, зарплата 25–27 тысяч рублей тоже не высокий какой заработок для шахтеров, тем более в условиях Крайнего Севера.

Новая власть боялась выступлений шахтеров Воркуты, ведь оснований для этого, судя по имеющейся информации у чекистов, было достаточно. Это раньше говорили, что в районах Крайнего Севера люди хорошо живут. Сейчас здесь все в упадке – транспорт, медицина, коммунальное хозяйство. Полтора месяца не работают школы.