Аркадий Яровой - Прощай, КГБ

Вошли в Круглый зал. В президиуме пустые кресла – кто их займет?

Первым появился генерал-майор Олейников Анатолий Аввакумович, назначенный первым заместителем министра. Олейников прошел к середине стола, оглянулся и услужливо подвинул стул для следовавшего за ним госсекретаря Бурбулиса.

Естественно, в зале повис вопрос: где же Баранников?

Невзрачный, маленького роста наполеончик, в пиджаке нараспашку, Бурбулис вальяжно подошел к столу президиума, медленно опустился на сидение и утонул за высоким, накрытым зеленым сукном столом.

Госсекретарь! Что это такое, никто толком не знал. Но если в США есть, и нам надо. Одно было ясно: наиболее приближенная к Президенту особа.

– Типичный футболист, – сказал кто-то рядом со мной, – правый крайний, ничего лишнего…

За Бурбулисом проследовал кряжистый Филатов Сергей Александрович, заместитель Председателя Верховного Совета Российской Федерации.

Далее шли чины законодательной власти помельче – грузный, еще относительно молодой человек, один из ведущих современных экономистов, мой земляк из Омска, депутат Верховного Совета Исправников Владимир Олегович, он же председатель Высшего Экономического Совета России (будущий член правительства Примакова, Степашина и Путина), и за ним Большаков Борис Терентьевич, обладатель длинных титулов: заместитель председателя Комитета по вопросам обороны и безопасности Верховного Совета, член Временной комиссии Верховного Совета по контролю за формированием органов государственной безопасности и правоохранительных органов…

Следом размещались руководители министерств и ведомств: председатель Верховного суда Лебедев В. М., министр внутренних дел Ерин В. Ф., начальник Службы внешней разведки (СВР) Примаков Е. М., председатель Комитета по охране госграницы Калиниченко И. Я., начальник Главного управления охраны Редкобородый В. С. секретарь Временной комиссии Верховного Совета по контролю органов госбезопасности и правоохранительных органов Белобородов А. Г., заместитель генерального прокурора Землянушин И. С.

Накануне был День Советской Армии. Приезжие отмечали его в номерах гостиниц «Россия» и «Пекин» полуподпольно, поскольку праздник, как крамольный, был отменен. Это уже потом под давлением глухого ропота масс его возвратят как День защитника Отечества.

24 февраля состоялась Коллегия, на которой было принято решение к 10 апреля завершить создание структуры нового министерства безопасности. Ну а здесь в течение трех дней должен был состояться обмен мнениями «как жить дальше» – семинар по секциям: руководителей военной контрразведки, управлений МБ Центра, Севера, Урала, Сибири, Дальнего Востока…

Свой доклад Олейников начал с сообщения:

– Только что разговаривал с министром Виктором Павловичем Баранниковым. У него температура, он извиняется, что не сможет быть на совещании. Но обещал внимательно следить за всем происходящим и скоро быть в строю.

«Уважаемые коллеги», «уважаемые гости»– обращение «товарищ», принятое среди военных, Олейников уже не использовал.

– Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным принято взвешенное, глубоко продуманное в современных условиях решение об образовании качественно новой управленческой структуры – Министерства безопасности Российской Федерации.

С фальшивой ноты начал Олейников. Зря. Когда успел Президент все взвесить и продумать Аввакумыч не сказал. И про «качественно» новую структуру рано еще говорить – сменили пока только вывеску.

Далее он говорил о том, что «деятельность министерства и его органов должна быть четко регламентирована законодательством», что нельзя «впредь использовать органы безопасности в антиконституционных и авантюристических целях». Как «регламентировать», каким законодательством, Олейников, очевидно, не знал. Да и никто из собравшихся не знал, что делать дальше. Во «взвешенном и глубоко продуманном» решении ответов тоже не было. По-старому запретили и по-новому не придумали.

Забегая вперед, выделю один эпизод. В перерыве после доклада Бурбулис спросил:

– А для чего семинар после совещания? Какую вы цель преследуете?

Бурбулис хотел, видимо, спросить: зачем необходим установочный доклад министра, озвученный заместителем, разве после его, Бурбулиса, выступления могут остаться неясные вопросы?

Заместители министра, Олейников и Быков, стали наперебой объяснять госсекретарю, что они спланировали «разукрупненно» встретиться с руководителями территориальных органов, помочь им разобраться в ситуации на местах, что «конечная цель трехдневного общения – на основе полученного материала (все записывается, фиксируется и будет обработано) попытаться сформулировать концепцию органов безопасности и закон об органах безопасности Российской Федерации, который еще готовится…»

Тонкие губы Бурбулиса сложились в саркастическую усмешку:

– Задачи органов вытекают из той концепции, которая будет нами сформулирована…

Вот почему с ложной ноты начал Олейников. Он понимал собственную незначительную роль в этой игре.

Он говорил в докладе о «защите прав и свобод граждан», напомнил принцип: государство для человека, а не наоборот; о прокурорском надзоре за деятельностью каждого сотрудника МБ; о том, что МБ отныне «будет находиться под строгим контролем Верховного Совета России, его парламентской комиссии в составе народных депутатов». Надо полагать, «под контролем» тех же комиссий Якунина и Пономарева, поскольку Олейников ни словом не обмолвился о предательской распродаже государственных секретов.

Казалось бы, ничего нового… Ан-нет! Вот оно:

«Полный отказ от концепции идеологической диверсии!»

Вот оно, долгожданное – ни враждебного окружения, ни противостояния, ни войн, ни пропагандистского давления. Вся мощь изворотливого интеллекта яковлевых, шеварднадзе, козыревых, гайдаров, бурбулисов слилась в этой формуле, лишающей Россию права на защиту ее идеологических, духовных и нравственных позиций.

«Это благо принесла нам демократия», – констатировал Олейников.

Напомнил Аввакумович и о «реформах, начатых на развалинах экономики бывшего Советского Союза, сопровождающейся спадом промышленного и сельскохозяйственного производства, тотальным дефицитом потребительских товаров, инфляцией, происходящей на фоне обнищания широких слоев населения, в то же время не всегда законного обогащения меньшинства».

Спад на развалинах – тоже признание, хотя уточнил: спад произошел на фоне «нарастающей межнациональной напряженности» (правильнее было бы сказать «межнациональной вражды»), «проникновения в сферу экономики и органы государственной власти мафиозных структур»; «стремительного роста преступности, ее особой жестокости, организованного характера и корыстной направленности» (не благотворительной же, в самом деле!). Наконец, Олейников произнес главные слова: необходимо «возродить, восстановить утраченные по объективным причинам информационные потоки, наладить устойчивую взаимную связь…»