Аркадий Яровой - Прощай, КГБ

Я не мыслю жизни вне коллектива. Меня всегда окружали верные товарищи.

Считаю за великое счастье быть великороссом-интернационалистом.

Не могу еще раз не процитировать слова В. А. Кирпиченко из его книги «Разведка: лица и личности»:

«То, что в моих жилах течет русская и украинская кровь, дает мне моральное право заявить, что я одинаково ненавижу и русский великодержавный шовинизм, и воинствующий украинский национализм, особенно в эти дни, в дни развала нашего многонационального государства и разгула националистических страстей».

Полностью согласен с ним! Я ненавижу оборотней и перевертышей, растащивших мою родину на два куска…

Мой дедушка Павел Корнеевич Яровой, родившийся на Харьковщине крепостным, был выслан в 1905 году в Сибирь, где впервые обрел свой «кусок земли, припавший к трем березам», а после революции 1917 года стал полноправным гражданином единого советского многонационального государства СССР. В 1930-м он стал колхозником, всю жизнь работал в колхозе «Серп и Молот» и умер в 100 лет.

По милости ельциных и кравчуков на могилы к дедушке Павлу и бабушке Алене вряд ли приедут родичи из «зарубежья» – с Харьковщины, Черкащины, Сумщины… Два брата в Черкассах, куда я ездил раньше, как к себе в родную деревню, теперь остались за границей, в «нэзалэжной».

Впрочем, рвущимся к власти не понять этих чувств. Нет у них чувства Родины. Ни большой, ни малой!

В Карелии похоронены мои родители. Раньше я каждый год приезжал из Москвы, чтобы поклониться их праху. С 1993 года езжу все реже, дороже становится жизнь. Уже ползут разные слухи и о таком варианте «выживания» как вхождение Карелии в состав Финляндии! А чем черт не шутит? Есть кому еще дробить и растаскивать Россию на удельные княжения, свежи в памяти крылатые слова «святого Президента»: «Брать, кто сколько сможет…» Не окажутся ли могилы родителей и многих моих родственников и друзей за границей? Страшно подумать!

Я рано женился и сразу, в 1954 году, был призван на 4 года в армию, познал все тяготы и лишения солдатской жизни. Всю жизнь работал, чтобы содержать семью, учился без отрыва от работы, заочно, получил при советской власти два высших образования.

Мне везло на учителей. В 1941 году шестилетним я пришел в первый класс Малиновской начальной школы к Ивану Алексеевичу Сухову. Он едва успел научить нас читать и писать, как был мобилизован на фронт защищать нас, где и погиб. Четвертый класс нам помогали осилить уже фронтовики, калеки на костылях – Иван Еремеевич Ефремов и Леонид Осипович Ребязин.

У меня были хорошие учителя средней школы: химии – Кирилл Иванович Позолотин, немецкого языка – Фрида Наумовна Цапина, русского и литературы – Елизавета Сергеевна Александрова и многие другие.

Я благодарен преподавателям истории Карельского пединститута Москину Николаю Дмитриевичу и Жемойтелю Леонарду Витольдовичу.

Как журналист я благодарен за науку многим и, прежде всего, главному редактору журнала «Север», лауреату премии КГБ СССР в области литературы Тихонову Олегу Назаровичу и редактору газеты «Комсомолец» Штыкову Анатолию Ивановичу.

У меня были прекрасные учителя на Всесоюзной ударной молодежной стройке Большая Кондопога. Начальник строительства талантливый инженер и… поэт Донде Сергей Давыдович!

Директор бумкомбината, Герой социалистического труда Холопов Виктор Михайлович, автор мудрого изречения – «ты на стройке не гость – береги каждый гвоздь».

Работая комсоргом на стройке в Кондопоге, я узнал, что до революции в этих местах, в 10 километрах от нашей стройки, в деревне Мянсельга отбывал ссылку будущий всероссийский староста Михаил Иванович Калинин, а в 14 километрах – в деревне Илемсельга в 30-е годы работала сельским избачем будущая писательница Вера Кетлинская, которую хотели убить кулаки, за то что она занималась ликвидацией безграмотности, а Самуил Яковлевич Маршак работал здесь еще в 20-е годы инспектором образования.

В 60-е годы я послал Маршаку письмо о том, как живем и работаем в Кондопоге.

– Теперь мы грамотные, – писал ему, – а читать нечего, мало книг…

Маршак был уже тяжело болен, тем не менее, он охотно откликнулся на мое письмо и незадолго до смерти, прислал теплое послание и последнюю книгу – «Сонеты Шекспира». Маршак, таким образом, положил начало возникновению общественной библиотеки стройки Большая Кондопога, куда многие писатели по его примеру стали присылать в дар свои книжки.

В Кондопоге проходили встречи с Верой Кетлинской, читательские конференции с участием поэта Роберта Рождественского, бывшего студента Петрозаводского университета.

Даже выездной Пленум Союза писателей СССР во главе с писателем Константином Симоновым пожаловал как-то к нам на стройку. На пленуме стихи читают культмассовик стройки Павел Руденко (ныне поэт, издавший несколько сборников стихов) и плотник-бетонщик Эдуард Полубенко (ныне переводчик стихов белорусских классиков), начальник стройки Сергей Донде и редактор многотиражки, бывший военный корреспондент, полковник в отставке Федор Воскресенский, заонежские байки («досюльщину») в прозе читает комендант общежития, он же художник стройки Виктор Пулькин (ныне известный прозаик), плотник-бетонщик Жора Журибеда читает отрывки из киносценария (позднее он напишет сценарий двухсерийного художественного фильма «Узники Бомона» и др.)…

Главный редактор журнала «Север» – Олег Тихонов, в войну узник фашистских лагерей, автор повести «Операция в зоне “вакуум”» о Ю. В. Андропове и романа «Свидетель» о Тойво Вяхя. Олег Тихонов сделал очень много для нашей литературы: он открыл таких писателей как Василий Белов, Дмитрий Балашов и многих других.

На стройке мужали люди, рождались свои поэты и прозаики. Большая Кондопога – единственный в Советском Союзе маленький городок, где ежегодно проводился День Поэзии с участием известных литераторов страны.

Я до сих пор храню газеты с материалами о стройке. Вот «Комсомольская правда» с портретом Гагарина на первой полосе в день полета его в космос, а ниже моя большая статья «Хозяева белого водопада» о молодых строителях Большой Кондопоги, о пуске первой буммашины…

Мы жили в палатках, грязь по колено, и писатель Лацис, приехавший к нам в гости в связи с пуском буммашины, все удивлялся:

– Как это вы умудряетесь в этой грязи делать такую чистую бумагу?

Уже давно нет грязи на улицах Кондопоги и на самом комбинате – везде асфальт. Деревья на улицах посажены нашими руками. На бумажном комбинате бывший комсомолец стройки Виталий Федермессер, ныне его директор, выращивает еще и… форель!