Александр Колпакиди - Суперфрау из ГРУ

С интересными людьми Урсула общалась и дома. Всех, конечно, перечислить невозможно. Остановимся на двоих, которые были связаны с разведкой и имели с Урсулой общих знакомых.

В двух кварталах от ее дома жила ее давняя и хорошая знакомая Фрида Зибенэйхер, муж которой, Эдуард Лепинлауск, был двоюродным братом бывшего руководителя советской военной разведки Яна Карловича Берзина. Она родилась в 1908 году в немецкой крестьянской семье в небольшой силезской деревне, которая после 1945 года осталась в Польше. Работать начала с детства, ей не был еще и 14 лет. Одно время она была домработницей у немецкого профессора в городе Герлице, затем уехала в Берлин, где начала работать в местной больнице младшей медсестрой.

Однажды ее пациентом оказался нарком иностранных дел Советской России Чичерин. Он занимал в больнице две палаты. В одной находился сам нарком, в другой — его личный секретарь и охранник, чекист Эдуард Лепинлауск. Латыш по национальности, он свободно владел немецким языком. Родился Эдуард примерно в 80-х годах 19 века и был вдвое старше Фриды. Вскоре девушка вышла за него замуж, хотя ее родители возражали против этого брака. Сестры мужа также плохо к ней относились.

Фрида жила с мужем в Риге, потом в Москве. Долгое время они жили на квартире Берзина. Фрида занималась домашним хозяйством и воспитанием сына Берзина Андрюши, которому в то время было 8 лет (жена Яна Карловича с ним вместе не жила). Муж ее часто бывал в командировках за границей.

После возвращения Берзина из Испании его сначала отправили в санаторий на Кавказ, а после возвращения оттуда арестовали и расстреляли. Арестован был и муж Фриды — его постигла та же судьба. Она тоже подготовила чемодан с вещами и ждала ареста. Через несколько месяцев пришли и за ней. Один из сотрудников НКВД сказал ей: «Гражданка, вы прожили 8 лет в роскошных условиях с видным работником, теперь вам предстоит снова прожить 8 лет, но уже в тюремном заключении».

Она попала в лагерь № 26 в городе Акмолинске, в Казахстане. Поскольку Фрида была родом из деревни, ее направили на учебу на лагерные курсы. Вскоре она стала трактористкой и работала на сельхозработах, хоть и под охраной, но в степи. Да и паек там был несколько больше.

С началом войны ее, как медсестру, определили в психиатрическое отделение лагерной больницы. Через некоторое время перевели на угольные копи под Карагандой, где Фрида работала машинистом небольшого паровоза, который вывозил из шихты уголь. Это была тяжелая работа, зато у нее был усиленный паек и несколько лучшие, чем у других заключенных, бытовые условия.

Освободившись из заключения, она уехала в Москву, затем была реабилитирована, как и ее муж, и Берзин. В 1957 году Фриде предложили переехать в Берлин, и она согласилась. Здесь она познакомилась с Рут Вернер. Несмотря ни на что, Фрида осталась другом русских, работала в обществе германо-советской дружбы. Умерла она в мае 2000 года, несколько раньше Рут, и была похоронена на том же кладбище, где и она. Кстати, в Москве Фрида была знакома с Звонаревой, с которой поддерживала хорошие отношения и после выезда из СССР.

Еще один из немецких друзей Рут — Роланд Фейкс, доктор исторических наук, который тоже жил в Берлине, в Карлхорсте. Он родом из антифашистской немецкой семьи. Его отец погиб в концлагере Нойенгамме, старший брат пытался в начале войны перейти через линию фронта на сторону Красной Армии, но был расстрелян. Сам Роланд несколько позже перешел на нашу сторону вполне успешно.

Вскоре его прикомандировали к группе подполковника Натальи Звонаревой, которая занималась пропагандой, направленной против гитлеровцев. В его обязанности входило составление листовок с предложением немецким военнослужащим сдаваться в плен, которые разбрасывались с наших самолетов на территории, занятой противником. Занимался он и агитацией через громкоговоритель — то самое, известное нам по фильмам: «Дойче зольдатен!» и т. д. Во время Белорусской операции несколько раз был заброшен в районы, где находились окруженные группировки немцев, и выводил их в расположение наших войск для сдачи в плен. С нашими войсками прошел по маршруту: Могилев, Холм, Данциг, Кенигсберг, Берлин. После окончания войны он несколько раз приезжал в СССР, встречался со Звонаревой, которую называл «своим ангелом-хранителем». Через Звонареву он познакомился и с Рут Вернер.

К знакомым Урсулы берлинского периода можно отнести и одного из авторов этой книги — разведчика, полковника в отставке Виктора Бочкарева. Он родился в 1917 году. До армии работал котельщиком на машиностроительном заводе, в литейном цехе, был строителем, матросом. В 1940 году, когда красноармеец Бочкарев был откомандирован в военную разведку, он, в свои неполные 23 года, знал шесть языков: английский, немецкий, французский, румынский, испанский и… эсперанто, знал радиодело, имел опыт журналистской работы.

Занимался спортом: альпинизмом, велогонками, лыжами, плаванием.

Едва попав на службу в разведку, он, весной 1940 года, был направлен во Львов, выполнять особое задание Центра. В 1941-м он — оперативный офицер пограничного разведпункта в Каунасе. В начале войны служил в первом отделе ГРУ, где подбирали сотрудников для заброски в немецкий тыл и готовили разведгруппы. Потом — в спецгруппе ГРУ. А всего он прослужил в военной разведка тридцать три года, побывал в тридцати странах. Служил оперативным офицером в разведуправлениях и в Центре, был военным атташе. В 90-х годах Бочкарев несколько раз приезжал в Берлин, бывал в гостях у Рут Вернер, с которой впервые познакомился заочно еще тогда, когда та посылала из Англии свои первые радиограммы.

— Может сложиться впечатление, — говорит Виктор Бочкарев, — что Рут Вернер была не очень везучей разведчицей, поскольку в конце каждой ее командировки возникала ситуация, когда она была вынуждена прекращать работу, а в ряде случаев выезжать из страны. Но это не так. Надо иметь в виду, что в Китае и Манчжоу-Го она работала в то время, когда там шли военные действия, обстановка была напряженной, а контрразведка работала особенно активно. Ее командировка в Польшу проходила всего за пару лет до начала Второй мировой войны, а в Данциге агенты гестапо работали не менее усердно, чем в Германии. В Швейцарии она попала в очень сложную ситуацию из-за предательства ее няньки Олло, а работа в Англии была осложнена такими обстоятельствами, как арест ее первого мужа в Иране, предательство Аллана Фута, бегство Гузенко и попытка бегства Радо. Ее выезд из Англии в ГДР был ускорен арестом Клауса Фукса. Но, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, ей удавалось без потерь выходить из самых сложных ситуаций, не терять мужества и быть психологически готовой на новом месте продолжать работу разведчицы.