Иван Лаптев - Власть без славы

Попытку путча тоже можно представить как неудачную демонстрацию некоего фокуса, а уж пьянства-то у «факиров» хватало. Но утром 21 августа, думаю, протрезвели все.

Ночь опять выдалась почти бессонной, и в 6 часов я включил всегда путешествующий со мной маленький, но очень мощный, радиоприемник — подарок фирмы «Сони», тогда почти постоянно настроенный на волну радио «Свобода». В начале каждого часа традиционно передавались (и передаются) новости, первой среди них шло сообщение о гибели трех человек в туннеле, на пересечении Садового кольца и Калининского проспекта. Кровь пролилась, путч вступил в новую фазу. Впервые стало действительно страшно, ибо логика любого кровопролития беспощадна, она неминуемо ведет к новой крови.

В десять часов нас с Нишановым вызвал Лукьянов, на 15 часов было назначено заседание Президиума Верховного Совета СССР, ему надо было договориться о том, как вести Президиум. Но вместо этого он стал говорить, что вот теперь «их» авантюра окончательно провалилась, что сейчас он будет требовать, чтобы ему дали самолет, он полетит за Горбачевым, забыв, что еще день назад убеждал всех в болезнях президента. В этот момент ему кто-то позвонил через спецкоммутатор, мы с Нишановым вышли — существовало неписаное, а может быть, и писаное, правило, что при разговорах по первой «вертушке» и тем более по «СК» в кабинете хозяин должен оставаться один. Потоптались в приемной, разговор, видимо, затягивался, отправились в свои кабинеты. Минут через сорок Лукьянов вызвал нас снова и уже вполне определенно сказал, что сейчас уезжает в Министерство обороны, что там он потребует самолет, добьется этого и привезет Горбачева. А заседание Президиума должны провести мы с Рафиком Нишановичем. Он с таким нажимом и с такой решительностью говорил об этом самолете, что я в очередной раз ему поверил. Вернувшись к себе, я снял трубку прямой связи и сказал Лукьянову:

— Анатолий, если ты привезешь Горбачева, страна тебе поклонится за это. Иначе ситуация выходит из-под контроля и ГКЧП, и Ельцина.

— Ну, ты же меня знаешь, — ответил он. — Конечно, я все сделаю.

Его-то я знал, во всяком случае, думал, что знал. Не знал я другого. Что в это время члены ГКЧП уже собрались в Министерстве обороны, что ночью Язов уже остановил движение войск, что всякие спецгруппы отказались штурмовать «Белый дом», что Крючков уже позвонил Лукьянову, и никому не надо ни просить, ни требовать самолет, он уже готов, и заговорщики отталкивают друг друга локтями в борьбе за то, кому лететь в Крым.

В 14 часов 15 минут самолет президента СССР, на борту которого находились Язов, Бакланов, Тизяков, Лукьянов и Ивашко, [32] В. А. Ивашко занимал тогда пост заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. поднялся в воздух..

Лукьянов «обаял» не только нас. В 13 часов он позвонил Егору Яковлеву, которому сообщил, что Горбачева незаконно удерживают в Крыму, что он полетит к нему во что бы то ни стало, даже если его «там прикончат», ибо «не может не поехать к человеку, с которым его связывали 40 лет». [33] Степанков В., Лисов Е. Кремлевский заговор… С.188.

В 15 часов мы с Нишановым открыли заседание Президиума Верховного Совета СССР, договорившись предварительно, что попредседательствую я. Впрочем, об этом просил меня и Лукьянов.

Зал Президиума был набит до отказа, пришли депутаты, ранее вообще не проявлявшие интереса к такого рода заседаниям, тем более, что телесъемок на них не велось. Я предложил почтить память безвинно погибших минувшей ночью трех молодых парней. Постояли положенную минуту. Затем мы, два председателя палат, внесли предложение: больших прений не открывать, все равно скоро сессия, тем более что возникли некоторые новые обстоятельства. Лукьянов улетел в Крым, вернется ночью или завтра утром, надеемся, что не один. Далее я сказал (цитирую по своим записям):

— Этой встрече предшествовали наши с Рафиком Нишановичем переговоры с республиками, с краями и областями, с общественными организациями. Позиция практически у всех одна: Верховный Совет должен проявить себя как гарант законности, должен встать на защиту законного президента, досконально разобраться с возникшей ситуацией. Только с учетом этих мнений, можно сказать, всей страны должны мы рассматривать вопросы и о полномочиях и. о. президента, и о правовых и неправовых основах создания ГКЧП. Без Горбачева мы никаких решений, надеюсь, принимать не будем.

В такой позиции нас поддерживают, прежде всего, республики. Вчера Руцкой, Силаев и Хасбулатов по поручению Верховного Совета РСФСР, выполняющего в эти дни исключительную роль, потребовали признать ГКЧП незаконным и освободить Горбачева. В защиту президента СССР категорически выступил Нурсултан Назарбаев, об этом же со всей определенностью сказал нам председатель Верховного Совета Белоруссии товарищ Дементей. Не признал ГКЧП и вчера же сильно ужесточил свою позицию по отношению к нему Леонид Макарович Кравчук. Все звонки и разговоры я перечислить не смогу, но все наши собеседники требовали, прежде всего, одного: народ должен знать, где президент СССР и что с ним.

Сегодня, как нам стало известно, состоялись коллегии Минобороны, МВД. Про КГБ, к сожалению, никаких сведений нет. Анатолий Иванович Лукьянов поехал на коллегию к военным, чтобы, как он нам сказал, потребовать вывода войск за пределы Москвы и самолет для полета в Форос. Несколько депутатов сообщили, что войска действительно уже выводятся.

Мы с Нишановым не можем вам сказать, как будут развиваться события дальше, мы этого просто не знаем. Но ясно одно, и мы просим здесь вашей поддержки, — в создавшихся условиях Верховный Совет СССР, его Президиум обязаны проявить себя действительно как защитники закона и законности, защитники перед кем бы то ни было.

К сожалению, нас до сих пор не воспринимали в таком качестве. Иначе мы не оказались бы заложниками кем-то принятых решений. Иначе наша страна не уподобилась бы банановой республике, в которой каждый сержант может совершить свой переворот. А наши сыновья не были бы вынуждены вместо исполнения своего долга защиты Родины вступать в ненужные, бессмысленные и, к сожалению, смертельные стычки с гражданскими людьми.

Но и теперь еще Верховный Совет СССР может и обязан проявить себя. И каждый народный депутат вновь может стать такой же надеждой демократии и правопорядка, какой нас видела страна на первом нашем съезде. Для этого надо лишь одно: не идти на поводу у лжи, недоговорок, всякого рода рассуждений о целесообразности незаконных действий, не заглядывать в глаза начальству, а почаще спрашивать свою совесть, проявлять свою личную ответственность. Только при таком условии мы сможем проявить себя решительной и влиятельной законодательной властью. В ней нуждается страна. Может быть, так, как никогда раньше.