Татьяна Тарасова - Четыре времени года

Их экспансивность с монотонной работой не вязалась. Уже и чемпионами стали, а обязательные танцы все еще катали с ошибками. Времени на нее у них никогда не хватало. Только когда заливочная машина выезжала подготавливать лед к следующей смене — тогда у них работа над обязательной программой и начиналась.

Они приходили на тренировки — молодые, влюбленные друг в друга, влюбленные в жизнь, в спорт, наверное, влюбленные и в меня. Вспоминается немало забавных случаев из нашей жизни тех дней. В конце декабря 1968 года мы приехали с ребятами в Ленинград, жилив гостинице «Ленинградская», здесь же собирались праздновать и Новый год. Стол, конечно, накрывали у меня в номере и приволокли туда елку. За что нас всех чуть было не выселили из гостиницы, так как ставить елку в номере категорически запрещалось. Я так плакала, так уговаривала администраторшу, объясняя, что у меня дети, а дети без елки в Новый год не могут, что в конце концов она не выдержала моих причитаний, разрешила остаться и нам и елке. Мне самой тогда не исполнилось и двадцати двух лет.

Я накупила всякой еды, Моисеева и Миненков отправились в предновогодний вечер за тортом для команды. Они пошли на Невский и исчезли надолго. Вернулись— Ира в слезах, Андрей делает вид, что огорчен, но тихонько посмеивается. «Понимаете, Татьяна Анатольевна, мы поскользнулись:.. А торты были еще горячие». Они купили два торта, один на два килограмма, другой на килограмм. Упасть они умудрились на оба. После нервотрепки из-за елки сердиться на них сил уже не было, я молча ложечкой сперва всю эту массу примяла, а потом уже стала раскладывать по тарелкам. Привязанность Андрея и Ирины друг к другу зародилась с самого детства. Мне казалось, что Ира любит Андрюшу сильнее, может быть, потому, что он балованней, чем она. Как ни странно, в ней, такой хрупкой и изящной на вид, внутри будто бы стальной стержень. Капризной она стала со временем. Вначале не была.

Андрюша в детстве обожал ласку. Если я прихожу на тренировку и целую Иру, то тут же подставлялась вторая щека — Андрея. Если я, уходя, опять поцеловала Иру, то Андрюша тут как тут...

Их взаимная привязанность навеяла мне постановку показательного танца, который мы назвали «Пампам», романтически-трагического характера. В общем, не знаю даже, как точно его определить. Танец исполнялся под вальс Шопена... Мне сразу пришлось по душе, как они начали его катать, видимо, вальс понравился и им, потому что выходили они с этим вальсом на показательных выступлениях лет семь. Никак с ним расстаться не могли. В этом танце они делали длинную проездку по диагонали, через весь каток. Они неслись, раскинув руки, как две птицы. Они летели к мечте.

Мечта о золотых медалях начала осуществляться с седьмого места на чемпионате мира. Пара Моисеева — Миненков понравилась сразу, они заявили о себе как о самобытных ярких фигуристах. После чемпионата мы уже планировали работу, настраиваясь на большие задачи. Признаться, я уже в год их дебюта на международных состязаниях видела в них чемпионов.

Я очень любила ставить им медленные танцы. Создавались они прямо на льду, я надевала коньки и каталась вместе с Андрюшей.

В 1975 году, третьем после их дебюта на международной арене сезоне, мы поставили оригинальный танец— блюз на музыку Мишеля Леграна из кинофильма «Шербурские зонтики». Приехали с ним на чемпионат Европы... и танец, который мне казался тонким и изысканным, раскритиковали в пух и прах. Нам указали на то, что это не блюз, хотя мелодия из фильма была специально мною записана в ритме блюза. В Итоге Моисеева — Миненков выше четвертого места подняться не смогли. До 1975 года они никогда не были на международных соревнованиях призерами, А вот Линичук и Карпоносов с первого раза, на чемпионате мира сумели завоевать бронзовые медали. Таким образом, сразу стали конкурентами моим «ветеранам». Меня на чемпионат с ними не послали. Несмотря на четвертое место, как мне рассказывали, Моисеева судьям понравилась, но особо отмечали, какое большое впечатление она произвела на публику.

Ира и Андрей вернулись в Москву, я заболела, но за три дня до этого успела поставить для них совершенно новый оригинальный танец. В тот год я работала с хореографом Лерой Кохановской, и она этот скороспелый блюз вычищала, тренировала, а я валялась дома с воспалением легких.

В марте мы отправились в США. Чемпионат мира 1975 года проходил в Колорадо-Спрингс. Накануне чемпионата тяжело заболел Саша Горшков. Своим спасением он обязан Чайковской, которая буквально подняла на ноги всю Москву. Один из лучших в стране хирургов по легочным заболеваниям Михаил Израилевич Перельман сделал Саше операцию, она прошла удачно, и через несколько месяцев Пахомова и Горшков снова вышли на лед, а на следующий год стали первыми в истории спортивных танцев олимпийскими чемпионами.

Сборная СССР приехала на чемпионат мира без своих лидеров — Пахомовой и Горшкова, что породило больше прогнозов, чем собралось танцевальных пар. В чемпионы прочили Линичук и Карпоносова (близкими в стиле произвольного танца к Пахомовой — Горшкову), английский дуэт Грин — Уотс, американский дуэт Коннор— Милз, иногда вспоминали о Моисеевой — Минен-кове, имеющих в этих раскладках самые мизерные шансы.

Тренировались мы в Колорадо-Спрингс в плохое время: или ночью, или рано утром, так назначили организаторы чемпионата. Тренировались тяжело, нервно. Моисеева с Миненковым поругивались, были недовольны друг другом. Но когда . приехали судьи, ребята собрались — они умели прекращать все распри накануне старта — и на последних тренировках отлично поработали, показав на высоком уровне свои программы арбитрам.

Ира легче входила в соревновательный цикл, чем Андрей. Она каталась перед судьями всегда лучше, чем на тренировках. Это то замечательное качество спортсмена, которое называется «плюс старт». Я часто во время турнира удивлялась: десятки помарок перед состязанием и ни одной в решающий момент.

По окончании обязательных танцев они шли четвертыми. После оригинального (первое исполнение нового блюза) стали первыми. Удержали лидерство и в произвольной программе. Они выиграли чемпионат, выиграли честно, красиво, прокатав произвольную программу с большим эмоциональным подъемом. И Роднина с Зайцевым на том же чемпионате победили, будучи уже моими учениками. Не часто на долю тренеров в фигурном катании выпадает такой триумф: из шести чемпионов — четверо твои.

Мы отправились в долгое турне по Америке. Моисееву с Миненковым хорошо принимали, много вызывали на «бис», несмотря на присутствие Пахомовой и Горшкова, лучшей танцевальной пары в мире, которые приехали в Колорадо-Спрингс позже и присоединились к нам в турне. Даже рядом с такими мастерами они не потерялись. Это турне укрепило в них уверенность в собственных силах, что имело, конечно, очень большое значение.