Геннадий Геродник - Моя фронтовая лыжня

Опасный момент: надо перебраться через реку Кересть. Зимой на лыжах это пара пустяков, но может заметить противник. Проводники выбирают самое безопасное место - изгиб реки с суженным ложем.

Берега Керести здесь довольно крутые. По приречному кустарнику выбираемся на обширную, свободную от зарослей равнину. Возможно, это и есть те самые луга, которые дали название Сенной Керести? В отдалении как будто высятся стога сена.

Прижимаясь к окаймляющему снежное поле ольшанику, опять втягиваемся в лес. Но он скоро обрывается: мы добрались до цели нашего рейда, вышли к дороге Сенная Кересть - Чудово. Правда, между лесом и дорогой тянется полоса шириной в шестьдесят - семьдесят метров, тщательно очищенная немцами от кустов и деревьев.

Науменко и Гилев совещаются с проводниками. Как быть дальше? Возможно, придорожная полоса заминирована? Снег нетронутый, глубокий, обычные противопехотные мины не сработают. Однако могут быть и натяжного действия, как их называют наши саперы, "лягушки" или "шпрингены".

С проверкой, есть ли мины, не торопимся. Оставленные на полосе следы могут привлечь внимание немецких патрулей, которые, скорее всего, контролируют дорогу. Они тут каждый метр изучили.

Половина четвертого. Слишком быстро управились - в этом лесу придется "продавать дрожжи" более трех часов. Но беда не столь уж велика. Куда хуже было бы опоздать.

Рассредоточиваемся параллельно дороге. Сняв лыжи, протаптываем от правого фланга к левому тропки. Эта работа очень кстати: заодно согреваемся. Правда, у каждого во фляге есть и более действенное средство - по Тройной порции спирта.

Меня одолевают незнакомые доселе чувства. Кажется невероятным, противоестественным, что этот типично русский бор, эти сосны и ели, кусты бузины и можжевельника, эти приречные луга, которые мы только что прошли, этот нашенский русский снег, - что все это "под немцем". Пока что не видно ни единой приметы, ни единого знака, которые указывали бы на близость чужеземных захватчиков. Но я всеми фибрами души ощущаю: враг повсюду, враг где-то рядом. Будто особо мощное "поле" - наподобие магнитного, - "поле" иноземного гнета пронизывает и землю и воздух. Будто каждая пядь земли, каждое дерево и каждая веточка на дереве тяготятся неволей...

Видимо, все мы сейчас ощущаем воздействие этого "поля". Владимир Фунин шепотом делится со мной своими мыслями:

- Вот куда нас занесло! С трудом верится, что к югу - занятые немцами Сенная Кересть и половина Ольховских Хуторов. И только затем наши - никитский полк, дивизия, лыжбат...

- Экий неприветливый лес! - утрамбовывая валенками снег, рассуждает Философ. - Ни разу в таком не бывал. Вроде все деревья подпилены лешаками - и они норовят придавить тебя.

А быть может, я слишком субъективно сужу о настроении всего отряда? Вон Пьянков даже хорохорится, шутит:

- Пройдись-ка, Авенир, своими сорокавосьмовками по нашей тропке, - зовет он Двухэтажного. - С твоим весом ты замест асфальтового катка робить можешь.

Нет, все-таки Итальянец притворяется, наигранно бодрым тоном и шуткой пытается разрядить гнетущую атмосферу. Ну что ж, очень хорошо, что это ему хоть частично удается.

О наших проводниках, конечно, особый разговор. Они стреляные воробьи, в тылу у немцев не первый раз.

Наконец дорога подала признаки жизни: со стороны Сенной Керести показались три мотоциклиста. Едут на малой скорости, без светомаскировки. Похоже, это и есть патруль, которого мы опасались.

По цепочке от правого фланга к левому полушепотом передают приказ: без команды не стрелять! Его хорошо знает каждый из нас. Но лейтенант Науменко беспокоится: как бы кто сгоряча не начал палить по гитлеровцам.

Мотоциклисты скрылись за поворотом. А спустя минут десять в обратном направлении, из Чудова, пронеслась легковушка с крытым верхом. Еще через полчаса из Сенной Керести прогромыхали два грузовика... Бывалые разведчики уверенно называют марки немецких машин, а мы, фронтовые салажата, в этих делах пока что разбираемся слабо.

Чем ближе к рассвету, тем движение по дороге становится все более оживленным. Но машины идут по одной, по две, самое большее по три. Сколько-нибудь значительной колонны не появлялось ни разу.

Близок час начала наступления на Ольховские Хутора. Пора проверить придорожную полосу на "мины-шпрингены". Проводники учат нас, как это можно делать без специальных приспособлений. Срезаем с десяток полутораметровых елочек. Обрезаем с них веточки, оставляя десяти-пятнадцатисантиметровые сучки. К хвосту полученной таким образом "кошки", то есть к вершине обкорнанной елочки, привязываем длинный конец бечевки. Моток ее, по совету разведчиков, мы положили в одну из волокуш. Комлем вперед забрасываем елочку как можно дальше и тащим к себе... Продвигаемся вперед и опять забрасываем...

Что и говорить, способ кустарный и, возможно, не стопроцентно надежный. Но он не подвел нас. Прочесывание придорожной полосы показало: мин натяжного действия нет.

Точно в условленное время далеко на юге послышалась орудийная канонада: началась наша артподготовка. Нервное напряжение в отряде достигло крайней точки. Ребята то и дело непроизвольно покашливают. Поближе к дороге подползают заранее выделенные лыжники - наши лучшие гранатометчики во главе с Мусой Нургалиевым.

Остальные на всякий случай протаптывают поперек полосы тропинки.

Связь по рации, хотя и с перебоями, поддерживаем. Последнее распоряжение из "Крыма", полученное уже в момент артподготовки, таково: действуйте по плану и сообразуясь с конкретной обстановкой. "Крым" - это кодовое наименование КП дивизии, мы - "Тихвин".

Кто-то предложил, а если устроить на дороге завал? Вон лежат в куче деревья, спиленные немцами при очистке полосы. Возьмем лесину, положим поперек дороги. Чтобы издали не бросалась в глаза, припорошим снегом. Машина с ходу резко затормозит и остановится, из нее выскочат фрицы - и мы без особого труда разделаемся с ними...

После короткого, но всестороннего обсуждения проект был отвергнут. Если бы мы охотились за "языком", тогда другое дело. А выполнению нашей основной задачи завал только помешал бы. На него может наскочить случайная одиночная машина, не представляющая для нас большого интереса. Поднимется тарарам - и мы раньше срока демаскируем себя.

Артподготовка опять была кратковременной. После нее прошло уже минут двадцать. Но каких минут! Случаются в жизни ситуации, когда наше сознание, наши чувства отмеряют время, ни в малейшей мере не согласуясь с механическими часами. Бывает, время течет легко и стремительно, как вода в горном ручье. Сейчас же оно ползет убийственно медленно, как самый ленивый ледник.

По нашим расчетам, вот-вот должно что-то произойти. Куда предпочтительнее, если гитлеровцы хлынут по дороге слева. И не только на машинах, но и пешком! Это будет означать, что удался оптимальный вариант: немцев турнули из Ольховских Хуторов и Сенной Керести. С бегущим в панике противником и нам легче будет справиться.