Геннадий Геродник - Моя фронтовая лыжня

Такой огромный класс, предоставленный школьному музею, вижу впервые. Его вполне можно назвать залом. Собрана большая коллекция нашей и вражеской боевой техники. На стендах отражена история боевых действий на территории Новгородской области вплоть до изгнания оккупантов. Собран большой материал о героях Великой Отечественной войны - чудовцах. На специальном столе лежит стопка альбомов с картами и схемами важнейших боевых операций. Все оформлено со вкусом и во всех отношениях грамотно.

Меня особенно заинтересовал стенд, посвященный комиссару И. В. Зуеву. Иван Васильевич прибыл во 2-ю ударную в ранге дивизионного комиссара, с двумя ромбами. Был членом военного совета армии. Боевой опыт приобрел, сражаясь против франкистов в Испании. В Любанской операции показал пример бесстрашия и высокой ответственности за судьбу доверенных ему воинов. Он до последнего момента оставался с войсками, организуя вывод частей 2-й ударной на восточный берег Волхова.

Когда в конце июня мясноборская горловина была окончательно перекрыта, комиссар Зуев с небольшой группой солдат и офицеров несколько раз, в различных местах, пытался перейти линию фронта. Одна из таких попыток оказалась роковой. Нарвавшись на вражескую засаду, комиссар отстреливался до последнего патрона. Последний - оставил для себя... Это случилось на полустанке Торфяное, на шестом километре от Чудова в сторону Ленинграда.

Неподалеку от полотна железной дороги найдена могила комиссара, на ней установлен скромный обелиск. На его открытие приезжала вдова Ивана Васильевича - Екатерина Ивановна. Живет она в городе Ардатове Горьковской области, на улице Комиссара Зуева. Соседствующая с полустанком Торфяным деревня Коломовка переименована в Зуево.

Стою у подножия памятника нашему боевому комиссару... На обелиске начертано: "Члену Военного Совета 2-й ударной армии Зуеву Ивану Васильевичу, погибшему в боях с немецкими захватчиками в июне 1942 года".

Читаю далее на боковых бетонных стелах:

"Зуев Иван Васильевич, 1907-1942".

"Пускай ты умер, но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером".

Кладу к подножию обелиска осенние астры - от имени всех моих однополчан-лыжбатовцев, живых и мертвых...

Там перепаханы поля

Войны жестокой страшным плугом,

И до сих пор еще земля

Болеет оспенным недугом.

Из стихов новгородского краеведа Николая Орлова

Комендант "долины смерти"

У кого бы я ни расспрашивал о Любанской операции, о боях в районе Мясного Бора и Спасской Полисти, у Ольховки и Финева Луга, мой собеседник, как правило, в заключение рекомендовал:

- Вы обязательно повидайтесь с нашим главным следопытом - Николаем Ивановичем Орловым. От него получите исчерпывающие ответы на все ваши вопросы.

В залах Новгородского исторического музея-заповедника вижу интереснейшие экспонаты с припиской - "Дар краеведа Н. И. Орлова". Листаю подшивки "Новгородской правды" и наталкиваюсь на статьи, подписанные Орловым. В той же газете я прочитал большой, подвалов на восемь, очерк известного, ныне уже покойного, писателя С. С. Смирнова - "Комендант "Долины смерти".

Сергей Сергеевич, вызволивший из забвения имена сотен героев Великой Отечественной войны, много раз бывал в Новгороде, собирал материал о боевых действиях 2-й ударной в Любанской операции. Но преждевременная смерть помешала писателю довести эту огромную работу до конца.

И вот я в гостях у Николая Ивановича, знакомлюсь с его женой, Марией Андреевной, с детьми и внуками. Обширная семья живет вместе, и радостей и забот много...

Сын дорожного мастера Коля в годы войны был подростком, далеко от родных мест учился в железнодорожном училище. Затем работал слесарем, фрезеровщиком на заводе в Куйбышеве. Но вскоре после войны.вернулся в родные края, был путевым обходчиком на полустанке Мясной Бор, затем в Спасской Полисти.

Об этом периоде жизни Орлова за много до нынешней поездки в Новгород я прочитал в "Литгазете" очерк московского журналиста Михаила Цунца - "Человек живет на полустанке".

Итак, передо мной человек, досконально знающий Мясной Бор, Спасскую Полисть и их окрестности. Более того - он "комендант "долины смерти". Я, конечно, имел в- виду найти знающего краеведа, но о таком удачном сочетании, о таком универсале даже мечтать не смел. Рассказываю, например, Николаю Ивановичу о том, как в Мясном Бору из трубы водонапорки мы доставали воду подвешенной на проволоке артиллерийской гильзой, и спрашиваю:

- Восстановлена ли эта водонапорная башня?

- Сам в этом деле участвовал, - отвечает Николай Иванович. - Большие трудности были с очисткой подземного резервуара для воды. Оттуда мы таскали и портянки, и ушанки, и артиллерийские гильзы...

Надо же! Я вспомнил, что одна гильза-трехдюймовка сорвалась с проволоки у нашего Итальянца. Очень возможно, что именно ее держал в руках Николай Иванович.

По долгу службы Николай каждый день обходил свой участок дороги. А рядом на многие километры простирались полные тайн, неожиданностей и опасностей леса и болота, рядом лежала печально знаменитая "долина смерти". Эти дебри, эти неисследованные чащобы и топи пугали Николая и вместе с тем властно манили к себе.

В первые послевоенные годы проводилась большая работа по очистке новгородской земли от мин и разбитой военной техники. Саперные батальоны работали месяцами. Николай стал добровольным помощником саперов, постиг секреты и немецких и наших мин, на практике освоил приемы их обезвреживания, изучил всевозможные образцы трофейного и отечественного оружия. Лично нашел и обезопасил более тысячи мин.

У Николая нашлись последователи, вокруг него сгруппировался целый отряд самодеятельных саперов. Увлекся этим опасным делом и младший брат Николая Валерий. Надев болотные сапоги, вооружившись миноискателями, щупами и лопатами, охотники за минами направлялись в заранее намеченный квадрат.

Рассказ Николая Ивановича прервала Мария Андреевна.

- Во время войны женщины ждали мужей, сыновей четыре года, - с душевной болью сказала она. - А я вот уже тридцать на положении солдатки. Как уйдет Николай в лес, особенно в "долину смерти", места себе не нахожу, разные мысли в голову лезут. Каждый раз будто на боевое задание идет. Думаешь-гадаешь: или живой-невредимый вернется, или калекой останется, или мина на шматы разнесет.

Очень скоро я убедился, что в словах Марии Андреевны не было ни капли преувеличения. Листаем семейный фотоальбом Орловых. Вот трое молодых людей.

- Это ядро одной из первых групп следопытов, - поясняет Мария Андреевна. Учитель Федор, сборщик металлолома Яков и мой Николай. Из троих друзей он один остался в живых. Яков и Федор погибли на минах.