Джон Рональд Руэл Толкиен - Письма

Я так понимаю, что я создал воображаемое время, однако в том, что касается места , твердо стоял на родной матушке-земле. И такой подход я предпочитаю современным тенденциям искать удаленные планеты в «космосе». При всей их занимательности они — чужие; их не полюбишь любовью кровного родства. А Средиземье (кстати, и если такое уточнение необходимо) — отнюдь не мое собственное изобретение. Это — модернизация или вариация (по Н[овому] С[ловарю] А[нглийского] Я[зыка] «искаженная форма») древнего слова, обозначающего обитаемый мир людей, oikoumenē : «средний», поскольку смутно воспринимается как помещенный среди опоясывающих Морей и (в северном воображении) между льдами Севера и пламенем Юга. В др. английском middan-geard , в средневековом английском midden-erd, middle-erd . А многие рецензенты, похоже, предполагают, будто Средиземье — это другая планета!

Мне кажется, с теологической точки зрения (если этот термин не слишком напыщен) эта картина менее диссонирует с тем, что некоторые (включая меня) считают истиной. Но поскольку я сознательно писал повесть, основанную на определенных «религиозных» представлениях и из них вытекающую, которая при этом не является аллегорией их (или чего бы то ни было еще) и в которой они открытым текстом не упоминаются и уж тем более не проповедуются, я и теперь от этого подхода не отступлю и не стану вдаваться в теологические изыскания, к которым не пригоден. Однако могу отметить, что если эта история и повествует «о чем-то» (помимо себя самой), то не о «власти», как считают повсеместно. Стремление к власти — это лишь мотив и побуждающая сила, приводящая в движение события, и само по себе, как мне кажется, относительно неважно. В книге речь идет главным образом о Смерти, и Бессмертии; и «путях к бегству»: о циклическом долгожительстве и накоплении воспоминаний.

Искренне Ваш,

ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

1. В последующих изданиях была использована такая формулировка.

2. В Приложении А к «Властелину Колец» (III. 315) в ряду королей Нуменора Ар-Адунахору предшествует Тар-Калмакиль; Тар-Атанамир здесь упоминается, по всей видимости, просто по ошибке. Подробнее см. «Неоконченные предания», гл. «Род Эльроса».

3. В другом месте Толкин называл оставшихся двух магов Итрин Луин, Синими Магами; см. «Неоконченные предания», гл. «Истари».

4. В Указателе к «Сильмариллиону» имена Эльронд, Эльрос и Эльвинг переводятся как «Звездный купол», «Звездная пена» и «Звездные брызги». Эти варианты перевода более поздние, нежели те, что приведены в данном письме.

5. Данный отрывок взят из другого текста письма (из черновика). В отношении этой подробности отосланный вариант более лаконичен.

6. «Области, где хоббиты жили в те дни, вне всякого сомнения, совпадают с теми, в которых они задержались и по сей день: северо-запад Старого Света, к востоку от Моря».

Раз уж я столько всего понаписал (надеюсь, не слишком много), могу заодно добавить и несколько строк про Миф, на котором все это основано, чтобы по возможности прояснитьютношения между Валар, эльфами, людьми, Сауроном, магами и т. д.

Валар, или «власти, владыки», стали первым «творением»: мыслящие, но не воплощенные духи или разумы, сотворенные прежде физического мира. (Строго говоря, эти духи назывались Айнур, Валар — это лишь те из их числа, кто вступил в мир после его создания, и к тому же имя это на самом деле относится только к великим среди них, тех, что заняли место «богов» — в том, что касается образности, но не теологии.) Айнур участвовали в созидании мира как «вторичные творцы»: в разной степени и следующим образом. Они согласно своим способностям истолковывали и завершали в подробностях Замысел, предложенный им Единым. Сперва этот замысел возник в музыкальной или абстрактной форме, а затем — в «историческом видении». В самую первую интерпретацию, в обширную Музыку Айнур, Мелькор ввел изменения, а не трактовки помыслов Единого, и возник великий диссонанс. После чего Единый представил «Музыку», включая кажущиеся диссонансы, как зримую «историю».

На этой стадии мир пока еще обладал действительностью, с которой сравнима действительность «рассказа» среди нас: он «существует» в уме рассказчика и в производном виде — в умах слушателей, но не на том же самом плане, что сам рассказчик или слушатели. Когда Единый (Рассказчик) рек: «Да будет так» /*Вот почему эльфы называют Мир, Вселенную — Эа («Она Есть»). — Прим. авт. */, тогда Повесть стала Историей, на том же плане, что и слушатели; и они получили возможность при желании войти в нее . Многие Айнур и впрямь вошли в мир, и теперь должны оставаться в нем до Конца, будучи вовлечены во Время, в последовательность событий, его составляющую. Это и были Валар и их меньшие спутники. Они «возлюбили» видение, и, вне всякого сомнения, именно они сыграли наибольшую «вторично-творческую» (или, как сказали бы мы, «художественную») роль в создании Музыки.

Благодаря своей любви к Эа и благодаря той роли, что они сыграли в ее созидании, они желали и могли воплощаться в зримые физические обличия, хотя таковые сравнимы, скорее, с нашей одеждой (насколько одежда является выражением индивидуальности), нежели с нашими телами. Таким образом, их обличия явились выражением их сущностей, способностей и пристрастий. Они не обязательно принимали антропоморфную форму (так, Йаванна , супруга /*В рамках данного Мифа считается, что у (скажем) эльфов и людей «пол» — это лишь физическое или биологическое проявление врожденного различия «по духу», а неисходная причина различия между женственностью и мужественностью. — Прим. авт. */ Аулэ, является в виде гигантского Древа). Однако «обычные» образы Валар — в зримом, облаченном облике — были антропоморфны, в силу их глубокого интереса к эльфам и людям.

Эльфов и людей называли «детьми Господа», поскольку они, так сказать, стали отдельным добавлением к Замыслу самого Создателя; одним из тех добавлений, к которым Валар не причастны. (Их «темы» ввел в Музыку Единый, когда возникли диссонансы Мелькора). Валар знали о грядущем приходе Детей; а великие среди них знали, где и как они объявятся (пусть только приблизительно); но природу их представляли себе плохо, и предвидение их, проистекающее из знания Замысла, в том, что касалось деяний Детей, было несовершенным и зачастую отказывало. Потому непадшие Валар с нетерпением ждали Детей до того, как те пришли, и возлюбили их впоследствии как созданий, «иных», нежели они сами, независимых от них и их творчества; «детей» в том, что они уступали Валар в силе и мудрости, однако были равны по рождению (ибо происходили напрямую от Единого); хотя и находились в их ведении как владык Арды. Падшие, такие, как Мелькор/Моргот и его приверженцы (среди которых одним из главных был Саурон), увидели в них идеальный материал для подданных и рабов, для которых они могли бы стать повелителями и «богами», завидуя Детям и втайне их ненавидя; тем более, чем сильнее они восставали против Единого (и Манвэ, его Местоблюстителя в Эа).