Джон Рональд Руэл Толкиен - Письма

Приношу извинения за то, что говорил, якобы, из тщеславия. На самом деле эта реплика подсказана смирением, и в моем случае, и в случае Льюиса. Смирением дилетантов в мире великих писателей. Однажды Л. сказал мне: «Толлерс, уж больно мало на свете того, что мы на самом деле любим в историях. Боюсь, придется нам попытаться самим что-нибудь написать». Мы договорились, что он возьмется за «путешествие в пространстве», а я за «путешествие во времени». Результат его трудов хорошо известен. Мои усилия, после нескольких многообещающих глав, иссякли: уж слишком долог оказался кружной путь к тому, что мне хотелось создать на самом деле, а именно, к новой версии легенды об Атлантиде. Заключительная сцена сохранилась как «Низвержение Нуменора» [7]. Льюис этим текстом очень увлекся (воспринятым со слуха ); так что ссылки на него встречаются кое-где и в собственных его сочинениях: напр. «Последнее вино» в его стихотворениях («Стихотворения», 1964, стр.40). Ни один из нас, дилетантов, особого успеха не ждал; и, собственно говоря, опубликовать «За пределы безмолвной планеты» Льюису оказалось непросто. И после всего, что произошло с тех пор, самым продолжительным удовольствием и наградой для нас обоих стало то, что мы снабжали друг друга историями для чтения или прослушивания, которые нам в самом деле нравились, — по большей части. Естественно, обоим нам в сочинениях друг друга нравилось отнюдь не все.

Толкин... числится среди «главных участников проекта» работы над недавно переведенной «Иерусалимской Библией» /*Перевод Библии для католиков с латинского на современный английский язык, издан в 1966 г. и назван так по месту перевода*/.

Назвать меня в числе «главных участников проекта» со стороны редактора «Иерусалимской Библии» было любезностью, мною никоим образом не заслуженной. У меня проконсультировались насчет одной-двух подробностей стиля, и я высказал замечания по поводу нескольких чужих текстов. Изначально мне выдали на перевод большое количество текста, но, закончив необходимую предварительную подготовку, я был вынужден отказаться в силу другой срочной работы и закончил только «Иону» /*Книга пророка Ионы.*/, одну из самых коротких книг.

1. У. X. Оден; см. письмо №284.

2. См. вводное примечание к письму №9.

3. По словам знакомой Толкина Элейн Гриффитс, на самом деле Толкин одолжил рукопись Сьюзен Дагналл, которая услышала о ней от мисс Гриффитс.

4. Касательно переписки Толкина с Джейн Нив, тетей, здесь упомянутой, см. письма №№231, 234, 238 и 241.

5. См. письмо №202.

6. Данная книга Джона Кристофера была впервые опубликована в 1956 г.

7. Подробнее см. тж. письмо №24.

[В своем письме Оден расхвалил стихотворение на англосаксонском, что Толкин написал для журнала «Шенандоа» (с приложением перевода на современный английский) как свой вклад в ƒestschriƒt в честь шестидесятилетия Одена. (Стихотворение было опубликовано в зимнем выпуске от 1967 г. (т. XVIII №2, стр. 96—97). Оден также выразил свое восхищение стихотворением Толкина «Колокол моря» («Сон Фродо»), назвав его «изумительным».]

29 марта 1967

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Дорогой Уистан!

Твое письмо меня порадовало не меньше. Пришло оно очень скоро (в Страстную пятницу) и здорово подняло мне настроение, поскольку с той же почтой я получил крайне удручающее письмо [1]. Меня подбодрило не только то, что ты остался доволен стихотворением на древнеанглийском (мне показалось, оно вполне уместно), но и твоя похвала в адрес «Сна Фродо». Я просто хвостиком завилял от восторга. Надеюсь на скорую встречу.

Неизменно твой,

[На копии под копирку подпись отсутствует.]

P. S. Огромное спасибо за ваш великолепный перевод и переложение «Прорицания вельвы» [2]. Опять же взамен надеюсь послать тебе, если только сумею найти (надеюсь, она не пропала бесследно) одну вещицу, написанную мною много лет назад, когда я пытался освоить искусство аллитерационной поэзии: попытка свести воедино все песни о Вельсунгах из «Старшей Эдды», написанные древними восьмистрочными строфами в размере форнюрдислаг [3].

1. Что за письмо имеет в виду Толкин, неизвестно.

2. Оден отослал Толкину машинописный экземпляр его с Полом Б. Тейлором перевода «Прорицания вельвы». Впоследствии он вошел в собрание их переводов из «Эдды» под заглавием: «Старшая Эдда»: Избранное» («Фабер энд Фабер», 1969); эта книга была посвящена Толкину.

3. Длинная неопубликованная поэма под названием «Volsungakvida En Nyja» («Новая песнь о Вельсунгах») и написанная, по всей видимости, в конце 1920-х или начале 1930-х гг. В письме к Одену от 29 января 1968 г. Толкин охарактеризовал ее так: «Поэма написана по-английски восьмистрочными строфами в размере форнюрдислаг: это попытка упорядочить эддический материал, касающийся Сигурда и Гуннара». Форнюрдислаг — это древнескандинавский строфический размер, очень напоминающий размер древнеанглийской поэзии; им написано большинство повествовательных песен «Эдды».

21 июля 1967

Борнмут, отель «Мирамар»

Дорогой мой Рейнер!

Глубоко вам признателен за ваше ко мне участие в среду, равно как и за то, что вы взяли на себя труд позаботиться обо мне и моих делах. Перед тем как распрощаться, я заметил, что виду вас крайне усталый (и немудрено). Мне необыкновенно повезло, что у меня есть такой друг, как вы. Мне представляется, если можно так сказать, что наши с вами отношения подобны тем, что связывали Рохан и Гондор, и (как вы знаете) с моей стороны клятва Эорла вовеки не будет нарушена, я стану и впредь с признательностью полагаться на мудрость и учтивость Минас Тирита. Спасибо вам огромное.....

Неизменно Ваш,

РОНАЛЬД ТОЛКИН.

[Сверху Толкин приписал: «Размышления при подготовке ответа на письмо от некоего мистера Ранга касательно исследований моей системы имен. В итоге был отослан лишь краткий (и потому довольно нелюбезный) ответ, но эти заметки я сохранил». Толкин добавил и дату: «авг. 1967».]

Мне лестно сознавать, что многие читатели проявляют интерес к системе имен «Властелина Колец»; кроме того, меня это радует, поскольку подтверждает, что данная структура, плод немалых размышлений и трудов, обрела (как я и надеялся) правдоподобие, по-видимому, укрепляющее «литературную веру» в это повествование как в историческое. И тем не менее меня озадачивают и порою даже раздражают многие догадки по поводу «источников» имен и теории или фантазии касательно скрытых смыслов. Все это кажется мне забавами для собственного удовольствия, не более, и возражать против них я не имею ни права, ни возможности, хотя развлечения эти, сдается мне, совершенно бесполезны для разъяснения или интерпретации моих произведений. В случае публикации /*Напр., в абсурдной статье Дж. С. Райан. — Прим. авт. */ я против них категорически возражаю, когда (как это обычно и бывает) они кажутся неаутентичным приукрашиванием моего труда, проливающим свет лишь на умонастроения их сочинителей, ноне на меня и не на мой замысел и метод как таковые. Многие из них явно демонстрируют невежество или пренебрежение в том, что касается подсказок и сведений, содержащихся в примечаниях, пересказах и Приложениях. Кроме того, поскольку лингвистические построения, как искусство (или забава), сравнительно редки, пожалуй, неудивительно, что эти люди так плохо понимают, как именно подходит к данному процессу филолог.