Глеб Кузовкин - Безопасность Родины храня

И вот со следующего дня Дудник — уже не работник МГБ, а «скромный служащий» одного из райисполкомов. Зарплата — небольшая, семья — наоборот, не прокормишь… Одним словом, нужны деньги — и чем больше, тем лучше… Позаботился и о том, чтобы о его «проблемах» узнал как можно более широкий круг людей.

Тем временем в поле зрения чекистов попала некая Светлана, оказавшаяся, как выяснилось, связной между центральным проводом ОУН и краевыми референтами, то есть главными воротилами националистического подполья. Она как раз и разыскивала человека, располагающего возможностями снабдить бандеровских главарей документами. Ей «помогли» в этом, и вскоре она уже вела переговоры с Михаилом Дудником.

Михаил сразу почувствовал: связная — враг опытный, действует профессионально. Что ж, тем лучше для него: по ее рекомендации легче будет добраться к верхним ступеням оуновской лестницы. И вот Светлана начала сводить его со все новыми и новыми представителями бандеровской верхушки. Дудник понимал — идет тщательная проверка его легенды. Понимал и то, что с любой из этих «деловых бесед» он может не вернуться…

Но вот наконец связная приказала (разведчик Дудник умело помог утвердиться ей в праве на приказ!):

— Скажите на работе, что заболели, завтра в восемь вечера жду вас на винниковском предместье Львова. Вам предстоит совершить небольшую прогулку.

Михаил понял: в операции наступил самый ответственный момент. Но почему идея «прогулки» возникла вот так, вдруг? Конечно, он рад, что все складывается так, как задумал: побывать в глубоко законспирированном оуновском логове. Но не предприняли ли его «партнеры» еще одну проверку? Попытался представить себе: станет ли даже отпетый жулик рисковать настолько, чтобы из-за денег лезть черту в зубы? Не на этом ли оуновцы хотят поймать его, Дудника? И Михаил решил «заупрямиться»:

— О прогулке мы не договаривались. Уговор был прост: вы мне списки людей, фотографии и, разумеется, деньги, я вам — документы. И расходимся в разные стороны. Зачем же куда-то прогуливаться? Не имею особого желания.

— Вот из-за денег и прогуляетесь! — От Дудника не ускользнуло, что в интонации связной почувствовалось облегчение. Но она тут же овладела собой: — Прогуляетесь, иначе… Достаточно одного телефонного звонка — и сами понимаете, чем закончится ваш бизнес.

Этой беседой, с удовольствием отметил про себя Михаил, довольными остались обе стороны.

…Метель бушевала с нарастающей силой. В клокочущем снежном вихре Михаил едва различает впереди себя фигуру Светланы. Уже час, как они покинули город, и связная, каким-то чудом отыскивая между сугробов дорогу, ведет Дудника все дальше в поле. Он то и дело оглядывается назад, пытаясь запомнить этот путь, каким-то внутренним чутьем угадать его направление.

— Зря стараетесь! — превозмогая свист ветра, крикнула Светлана, повернув на миг свое лицо к Михаилу. — Если все обойдется, вас доставят туда, откуда взяли.

Это были ее единственные слова за всю дорогу.

Вдруг из плотной снежной пелены вынырнули лошади, запряженные в огромные сани. Заметенный снегом ворох соломы на санях стал расползаться, и на дорогу выскочили двое мужчин. Один из них обменялся со связной паролем, а второй, завязав Михаилу глаза, усадил его в сани.

Часа через полтора он сидел в полутемной комнате и отвечал на вопросы троих бандеровских «проводников». Опять пришлось рассказать, кто он и откуда родом, кем работает, что заставило его оказать помощь оуновскому «движению». Дудник то и дело сетовал на безденежье, высказывал недовольство вовсе не предусмотренной вначале и к тому же не совсем приятной «прогулкой», за что, естественно, не мешало бы увеличить сумму вознаграждения.

— Деньги вы получите, не волнуйтесь, — ухмыльнулся один из бандитов. — Но фотографии и фамилии наших людей — нет. Нам нужны только чистые, заверенные печатью и подписями, бланки.

— Это невозможно, — сухо, по-деловому ответил Михаил. — Они, как вам, надеюсь, известно, на строгом учете, выкрасть их не удастся. Да и наложить на пустые бланки печати и подписи даже за деньги никто не отважится. Нужно все проделать, так сказать, законным путем. Жена у меня паспортистка в домоуправлении. Вот мы к документам других граждан приложим для получения паспортов и бумаги ваших людей. Ведь именно такой план мы наметили с вашими представителями еще во Львове! Дабы не возникло у вас каких-либо подозрений, сейчас возьму только третью часть полагающейся мне суммы, остальное — по мере готовности паспортов.

Бандиты молчали. Дудник сразу понял, что имеет дело не с теми, кто уполномочен принимать окончательное решение. Эта беседа — всего лишь продолжение той же проверки, длившейся уже больше месяца. Главная встреча, если она все-таки произойдет, — впереди.

Михаила привели в комнатушку напротив, бросили на лежанку рваный кожух, заперли дверь — и как будто забыли о нем. Лишь пучеглазый Сова дважды на день приносил скудную еду и сваливал у печи охапку смерзшихся чурбаков…

— Эй, ты, уснул, что ли? — Хмара опять припечатал свой мощный кулак к засаленной доске стола. — Даем тебе час на размышление. Расскажешь все честно — предоставим возможность искупить вину перед нашим движением. Если нет — сегодняшний день станет для тебя последним.

Михаил не чувствовал холода, которым обдавал спину рассохшийся деревянный топчан. Он лежал, закинув руки под голову, и неотступная мысль сверлила его мозг. Неужели все-таки заподозрили бандиты неладное? Где, какую ошибку совершил он? Что могли узнать оуновские эсбисты за те четыре дня, проведенных им в этой западне — на, как видно со всего, давно заброшенном лесном хуторе?.. Или же Хмара, головой отвечая за безопасность своих «вождей», разыгрывает спектакль, еще и еще раз пытаясь убедиться в надежности предпринятой сделки?

Чутье, интуиция, опыт разведчика подсказывали Дуднику, что дело обстоит именно так.

«Что же, надрайонный проводник, тогда поединок наш не окончен, — подумал Михаил. — Не хочется тебе рисковать, это точно. Но слишком уж велик страх у тебя и твоих „зверхников“ за содеянное на родной земле. И, страшась неотвратимого возмездия, вы не упустите даже призрачной возможности ухватиться за соломинку, дабы сохранить себе жизнь. Ты не первый, с кем сцепился в смертельной схватке чекист Дудник. Были враги опытные и коварные, наделенные умом и обойденные таковым, но все они похожи друг на друга в одном: каждый с ужасом думает о том, когда придется отвечать за содеянное. Этот ужас крепко засел и в твоих, Хмара, черных, наигранно сверкающих глазах, и в бесцветных стекляшках тупого Совы. И этот звериный страх лишь ускорит ваш неизбежный конец».