Валерий Чумаков - Русский капитал. От Демидовых до Нобелей

До Октябрьской революции это был детский дом, приют для незаконнорожденных детей и детей бедняков, где они находились до 18 лет – жили и получали образование: мальчиков готовили к поступлению на медицинский факультет университета, а девочек выучивали на акушерок и гувернанток

Ванный домик в Нескучном саду

Нескучный дворец.

От Нескучного дворца сад террасами спускался к Москве-реке.

Сегодня Нескучный сад, «поглощенный» парком Горького, остается тем местом, где можно на время спрятаться от столичной суеты и шума.

Городская усадьба Демидовых

В начале XX века здание занимала 6-я Московская гимназия.С 1920-х годов здесь обосновалась Научная педагогическая библиотека имени К. Д. Ушинского

Вместе с тем Прокофий Акинфиевич был человеком справедливым и никогда не прощал незаслуженные обиды. Как-то раз в Англии тамошние коммерсанты продали ему нужный товар за цену больше той, на которую он рассчитывал. В ответ на это обиженный миллионер по приезде в Петербург скупил в городе всю пеньку – основной продукт российского экспорта, взвинтив таким образом цены на нее до заоблачных высот.

Средний сын Акинфия Никитича, Григорий Акинфиевич, относился к отцовскому делу с бо?льшим уважением, чем старший брат, и заводов не продавал. Однако и он увлекался науками, в частности той же ботаникой, был близким другом и одним из финансистов Карла Линнея.

Главным же продолжателем дела отца стал, как и следовало ожидать, Никита Акинфиевич. Он не только не растерял доставшиеся ему в наследство нижнетагильские заводы, но и прибавил к ним еще три и производил чугуна больше, чем все отцовские заводы вместе взятые. Но и он не ограничивался заводским делом, а был также меценатом, коллекционировал картины, учредил при Академии художеств премию-медаль «За успехи в механике», возил за границу русских художников и скульпторов и даже довольно длительное время состоял в переписке с самим Вольтером.

После смерти Никиты Акинфиевича в 1789 году все его огромное состояние досталось сыну Николаю. К этому моменту ему едва исполнилось 16 лет, и поэтому управление заводами было поручено двум опекунам – Храповицкому и Дурново. Сам Николай заводами тогда не интересовался. Он был увлечен военной карьерой.

Дело в том, что после рождения он был записан в Преображенский полк в чине капрала. Теперь, в 16 лет, юный дворянин был произведен во флигель-адъютанты при генерал-фельдмаршале Потемкине. Чуть позже он станет камер-юнкером (что было практически равно генеральству), затем членом Камер-коллегии, тайным советником и наконец гофмаршалом (по-нашему – руководитель службы президентского протокола).

За время этого чудесного карьерного взлета опекуны успели разорить заводы и поставить их на грань финансового краха. Для того чтобы спасти положение, Николаю Никитичу пришлось жениться на Елизавете Строгановой – дочери барона Александра Строганова. Этим поступком он прикончил сразу трех зайцев: спасся от разорения, вошел в круг высшей московской знати и получил в родственники дядю жены, графа Строганова, крупного государственного деятеля, близкого друга императорской семьи.

К началу нового века Николай Никитич уходит со службы и всей душой отдается отцовскому делу. Он едет в Европу учиться металлургии. И посылает туда же на учебу десятки своих наиболее одаренных крепостных рабочих. Он оборудует спасенные заводы по последнему слову техники, налаживает торговые отношения с Англией, куда вскоре начинает поставлять свое железо на купленном для этой цели в Италии корабле, и строит в Таганроге собственную торговую флотилию для перевозки грузов по Черному и Средиземному морям.

В то же время, по примеру отца, Николай Никитич не забывает и о благотворительности. В одном только Нижнем Тагиле на его деньги были построены школа, больница, приют, училище и художественная школа.

Когда началась война с Наполеоном, Николай Никитич на свои средства сформировал Демидовский полк, в котором во время Бородинского сражения бил врага его 14-летний сын Павел.

В следующем году Николай Никитич осчастливил подарками обе столицы. Московскому университету он подарил кабинет естественной истории (богатейшую коллекцию редкостей), самой Москве – свой Слободской дворец и 100 000 рублей для устройства в нем Дома Трудолюбия, а Петербургу – четыре чугунных моста (построены на его деньги): Поцелуев, Красный, Семеновский и мост на Обводном канале у Московской заставы.

И сегодня на Поцелуев мост в Петербурге часто приходят влюбленные.Чтобы никогда не разлучаться, некоторые из них вешают на этом мосту маленький замочек, а ключ бросают в воду

Умер Николай Никитич в 1828 году и оставил двум своим сыновьям, Павлу и Анатолию, состояние, вдвое превышавшее то, что он получил в свое время от отца. Поскольку Анатолию было еще только 15 лет, вся тяжесть по управлению наследством легла на плечи Павла Николаевича.

Заводами он управлял умело, о чем свидетельствует переписка с управляющими. При нем увольняемым по старости служащим начали выплачивать пенсию, составлявшую половину их жалования; ежегодно он выделял по 5 000 рублей «на пособия служащим и мастеровым в нужных случаях».

На заводе Демидовых в Нижнем Тагиле.

Фотография из альбома, принадлежавшего Д. И. Менделееву

Однако память о себе он оставил вовсе не мудрым управлением заводами и даже не щедрыми актами благотворительности, которых у него было в изобилии, а учреждением знаменитых Демидовских премий, лауреатами которых в разное время становились Пирогов, Менделеев, Сеченов, Якоби, Литке, Крузенштерн, Чебышев и многие другие ученые. 4 октября 1830 года Павел Николаевич обратился к Николаю I с просьбой принять пожертвование для учреждения в Императорской академии наук Демидовских премий, дабы содействовать «преуспеянию наук, словесности и промышленности в своем Отечестве». Жертвователь обязался ежегодно вносить «…в Министерство народного просвещения сумму двадцать тысяч рублей (через год он увеличит эту сумму на пять тысяч) ассигнациями для вознаграждения из оной пяти тысячами рублей каждого, кто в течение года обогатит российскую словесность каковым-либо новым сочинением… Таковыми же суммами награждать за подобные сочинения в особенности по части медицины, хирургии и изящности».