Николай Андреев - Трагические судьбы

«В 12. 13 группа из девяти «Як-7б», ведущий капитан Мазуров, вышла на боевое задание с задачей уничтожения бомбардировщиков противника в районе Кожановка, Ашково, Ясенок, Дынное, Жеребовка… После почти четырехминутного пребывания над линией фронта появились истребители противника… Наши самолеты, приняв бой, разбились на группы. Два наших самолета, ведущий гвардии старший лейтенант Заморин и ведомый гвардии старший лейтенант Хрущев, были атакованы двумя «Фокке-Вульфами-190», в результате завязался воздушный бой пара на пару. Заморин производил атаку одного «ФВ-190» и сбил самолет противника. Хрущев шел с правой стороны… Заморин увидел, что к хвосту машины Хрущева пристроился другой «ФВ-190», и вел по нему огонь. Немецкий летчик, видя свое невыгодное положение, отвалил от Хрущева и с пикированием пошел на юг, Заморин продолжал атаковать. В это время Хрущев с переворота под углом 65–70 градусов пошел к земле, и когда Заморин возвратился, то Хрущева не нашел и считает, что сбитым он не может быть, так как снаряды рвались далеко в хвосте, а перетянул ручку и сорвался в штопор…»

Ясно и исчерпывающе: перетянул ручку и сорвался в штопор . Погиб.

Однако вот другое свидетельство, полностью перечеркивающее рапорт майора Голубова. Вячеслав Молотов, ближайший соратник Сталина, в беседе с поэтом Феликсом Чуевым обронил такие фразы о судьбе Леонида: «Хрущев в душе был противником Сталина. Сталин — всё и вся, а в душе другое. Личное озлобление его на любые шаги толкает. Озлобление на Сталина за то, что его сын попал в такое положение, что его расстреляли физически. После такого озлобления он на все идет, только бы запачкать имя Сталина… У него сын вроде изменника. Это тоже о нем говорит… Сталин сына его не хотел помиловать».

Оригинальная версия, которая возвышает Никиту Сергеевича до уровня Тараса Бульбы. Если следовать логике Молотова, то Хрущев выступил на ХХ съезде с разоблачениями кровавых преступлений Сталина только потому, что тот приказал расстрелять его сына. Помните, как Тарас Бульба после казни сына Остапа устроил польским ляхам веселую жизнь: «Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег восемнадцать местечек, близ сорока костелов и уже доходил до Кракова. Много избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие земли и лучшие замки; изрубили и пережгли дорогие сукна, одежды и утвари, находимые в кладовых. «Ничего не жалейте!» — повторял только Тарас… Не внимали ничему жестокие казаки и, поднимая копьями с улиц младенцев, кидали в пламя. «Это вам, вражьи ляхи, поминки по Остапе!» — приговаривал только Тарас».

Эта тема достойна особого разбора, но для нас важнее другое. Молотов говорит о Леониде: «Его расстреляли физически». За что? Когда? Каким образом? Молотов не уточнил.

Сын Павла Судоплатова Андрей обнаружил в архиве отца несколько документов, будто бы составленных его заместителем генерал-майором Вадимом Удиловым. В них судьба Леонида Хрущева предстает совсем в ином свете, нежели в рапорте майора Голубова. В бою 11 марта самолет Леонида Хрущева был действительно сбит, но летчик, согласно судоплатовским документам, спасся на парашюте, попал в расположение немцев и был пленен. Начальник политуправления Воронежского фронта срочно сообщил об этом в Москву, в Главное политуправление Красной Армии и Военно-Морского Флота, начальником которого был член Политбюро председатель Совинформбюро Александр Щербаков. Он немедля докладывает Сталину: сын Хрущева попал в плен.

Реакцию Сталина можно вообразить: уж если он по отношению к собственному сыну — пусть и нелюбимому — повел себя крайне бездушно, то что говорить о сыне чужом. Кроме того, как утверждает Удилов, Сталина беспокоило, что Леонид мог поведать врагу секретные сведения о жизни и быте кремлевской элиты. На этот раз группа Судоплатова справилась с задачей. Вадим Удилов вспоминает: через один из партизанских отрядов сына Хрущева доставили в Москву. Контрразведка будто бы собрала свидетельские показания и документы, из которых неопровержимо следовало: предатель! Последствия были предсказуемы: расстрелять!

Никита Хрущев стал умолять Сталина перепроверить информацию о якобы предательском поведении сына в плену. Однако военный трибунал Московского военного округа приговорил Леонида Хрущева к высшей мере наказания. Никита Хрущев в середине 1943 года обращался в Политбюро с просьбой о пересмотре приговора, вынесенного военным трибуналом, и вновь молил перепроверить все документы и свидетельские показания.

Сталин не возражал. Он собрал специальное заседание Политбюро, изложил суть дела и пригласил всех честно и откровенно высказаться. Первым взял слово Александр Щербаков, который, прекрасно понимая, что именно хочет услышать от него Сталин, вспомнил слова Ленина о необходимости единообразного понимания закона для всех и предложил оставить приговор трибунала в силе. Щербакова поддержали Берия, Каганович, Молотов и Маленков. Последним слово взял сам Сталин: «Мы, безусловно, с уважением относимся к нашему товарищу по Политбюро. Никите Сергеевичу надо крепиться и согласиться с мнением товарищей. Если то же самое произойдет с моим сыном, я приму этот суровый, но справедливый приговор».

Все, кажется, исчерпывающе ясно. Кроме одного: никаких иных документов, подтверждающих эту версию, не обнаружено, есть только свидетельство Удилова. Насколько ему можно доверять? Но самое удивительное другое: у Судоплатова было три зама — Эйтингон, Мельников и Какучая. Не было у него заместителя Удилова. Фамилия Удилова не встречается и среди 10 начальников ведущих направлений структуры НКВД. И логика событий доверия не вызывает. Сталин подобные вещи решал сразу и сам, зачем было выносить вопрос о Леониде на Политбюро? Отдал же он приказ арестовать жену Молотова Жемчужину, никого не спросясь и ни с кем не посоветовавшись, в том числе и с по-собачьи верным ему Вячеславом. Только проинформировал его о своем решении. Отправил в ГУЛаг и жену Калинина, председателя Президиума Верховного Совета СССР, то есть, по сути, президента страны. А тут решил обсудить коллективно, что делать с сыном Хрущева, — с чего вдруг?

Сам же генерал Судоплатов в своей знаменитой книге «Спецоперации» сообщает о судьбе Леонида Хрущева следующее: «С подачи ряда журналистов и некоторых ветеранов госбезопасности мне приписывается мифическая операция по захвату Леонида Хрущева в немецком тылу и его ликвидация «за измену Родине». В действительности ничего подобного не имело места. По линии НКВД и СМЕРШ проходила ориентировка о его розыске. Действительно, дело о сыне Н. С. Хрущева находилось на особом контроле. Однако его поиски никаких результатов не дали. Лично Сталиным было принято решение считать Леонида Хрущева погибшим при выполнении боевого задания, а не пропавшим без вести. В тех условиях это имело важное значение для политической карьеры Н. С. Хрущева, исключало возможность компрометации одного из членов советского руководства данным эпизодом. Сын Хрущева, в отличие от других пропавших без вести, был вскоре посмертно награжден орденом Отечественной войны первой степени».