Варлам Шаламов - Переписка

Думается все же, что дело тут не в этой, так сказать, непреходящей моде. Я человек вовсе не готовившийся к тому, чтобы сложить к ногам художника очередное восхищение, скорее, напротив.

Картина эта затмила все. И немудрено, что в Дрездене ей отводили отдельную комнату — почти святотатством было засовывать ее в Веронезе [99] Веронезе Паоло (настоящая фамилия Кальяри) (1528—88) — живописец венецианской школы или дель Сарто. [100] Андреа дель Сарто (1486–1530) — живописец флорентийской школы. Теперь о другом, об общем и частном. Я не художник и, может быть, слишком смело берусь судить о вещах, которые ведь выстраданы любым мастером и прежде чем сказать — дай-ка я напишу то-то и так-то, следуют года сомнений и мучений. Именно потому живопись не знает вундеркиндов, жизненного опыта которых слишком мало, чтобы создать художественное произведение. (И в музыке — вундеркинд — исполнитель, виртуоз, но не композитор.)

В великолепных рисунках Дмитриева [101] Дмитриев Владимир Владимирович (1900–1948) — художник, его выставка была в Москве в 1954 г (я был на его выставке) художника еще нет, как нет еще поэта в лицейских стихах Пушкина.

Что осталось в памяти? Тициан — портрет дамы в белом, Вермеер со сводней и девушкой, читающей письмо, пастели Каррера [102] Каррер Эжен (1849–1906) — пейзажист, график. с его удивительной какой-то свежестью и чистотой, Лиотар, [103] Лиотар Жан Этьен (1702–1789) — швейцарский живописец. Кранах, у которого хочется трогать костюмы, и, конечно, Рейсдаль. [104] Рейсдаль Соломон ван (1600/03—1670) — голландский живописец, пейзажист. Мне кажется, никогда сюжетная картина на дает такого свободного общения художника и зрителя, какое возникает в пейзаже, открытом художником для людей. В сюжетной картине всегда хочется поспорить, дополнить, упрекнуть в неверности, в незнании.

Наконец просто ему не поверить и рассердиться. Другое, что-то не из искусства входит в восприятие такой картины, все равно «Сводня» ли это или перовский [105] Перов Василий Григорьевич (1833/34—1882) — живописец, один из организаторов «Товарищества передвижников». «Праздник в деревне». Впрочем говорят, что это — достоинство, а не недостаток. Часто бытовой сюжет мельчит большого художника и, естественно, эти споры (скажем, о федотовских [106] Федотов Павел Андреевич (1815–1852) — живописец и рисовальщик, ввел в бытовой жанр сюжетную коллизию («Свежий кавалер», 1946; «Сватовство майора», 1848). картинах) ведутся в том плане, насколько четко выписал художник ту или иную деталь.

В пейзаже отношения автора и зрителя кристально, подкупающе просты. Не надо статистических таблиц, подтверждающих подсмотренное художником сюжетной картины, жанровой или исторической — все равно.

И я благодарен Рейсдалю за все, что он мне оставил — ели и водопад, заросли леса без солнца, осеннюю лесную тишину.

Почему я равнодушен к Венере Джорджоне? [107] Джорджоне (настоящее имя Джордже Барбарелли да Кастельфран-ко) (1476/77—1510) — представитель венецианской школы. Его работы— «Юдифь», «Спящая Венера», «Гроза» и др. Не знаю. Лепка обнаженного тела не составляла главной задачи художника, не составляет, на мой взгляд, главной идеи красоты. Вы говорили, что Себастьян — потому любимый святой художников 14–15—16 века, потому что это считается молодой святой, которого канонично было раздеть. Мне думается, сила живописи может проявиться и на другом материале. Темные портреты Рембрандта, Веласкес — все это доказательство бесконечности и бесчисленности путей, утверждающих красоту. В джорджоновской Венере я не вижу того великого поклонения ощущению красоты, которое есть хотя бы в рубенсовской «Вирсавии».

Конечно, нельзя требовать чего-либо четкого от 2—3-часового общения с таким богатством, как Дрезденская галерея. Непонятным, лишенным смысла, кажется, что 10 лет держали эти картины под замком, лишая народ столь великого эстетического удовольствия. Глубоко уверен, что во времена Анатолия Васильевича Луначарского не могло бы случиться такого.

Я написал это письмо с тем, чтобы еще раз выразить Вам всю мою глубочайшую признательность и благодарность.

Я бы хотел написать о Рейсдале, о Кранахе, о рембрандтовских портретах, которые опять-таки в ином свете обрисовали мне художника. Но надо пойти еще и еще раз. Бодрости Вам, здоровья, счастья. В.

В оставленных мной тетрадках Вы найдете кое-что интересное для Вас, смею надеяться. Маше их пока не отдавайте — у нее возникла странная мысль взять их с собой в Винницу, а это единственный экземпляр, а я хочу передать его Борису Леонидовичу.

В.

Я так и не успел посмотреть прежних стихов, что у Вас. Сделаю это при следующей встрече.

В.

И еще одно — нашей молодежи, не бывавшей на уроках Закона Божьего и в церквах — затруднено понимание евангельских и библейских сюжетов. Как делается нынче в искусствоведческих вузах и не заставляют ли там (что следовало бы) студентов читать (если не изучать) Евангелие и Библию?

28. ХI 1955

Сегодня мой день рождения, дорогой Варлам Тихонович, и какой лучший подарок могу я себе сделать, как не сесть и написать письмо Вам? В этот день всегда вспоминаешь детство, маму, все то, что «было, было… какая ложь, какая сила, тебя, прошедшее, вернет?» Надо ли возвращать? В какой форме? Иногда радуешься, что те, кто были дороги, многого не знают. Иногда думаешь, какое счастье принесла бы им вот эта книга, вот эта песня, этот фильм… Подводишь итоги. Ну, что же, если бы не страшная судьба моих близких, я бы сказала «Благословляю все, что было, я лучшей доли не искал…» Судьба дача мне удивительные дары дружбы, и дары эти не дают почувствовать тяжести прожитых лет. Ведь старость, в основном, это одиночество, а если у человека есть друзья, значит, старости нет и можно каждый день жизнь начинать сначала.

…Ждала вас на праздники, а затем и все воскресенья. Были ли и на французской выставке? Смотрели «Красное и черное»? Эта выставка, конечно, событие. Старые мастера — это Петербург, залы Эрмитажа, сердце сжимается от желтого платья Камарго, [108] Камарго Мари Анна (настоящая фамилия Кюпис де Камарго) (1710–1770) — французская танцовщица, реформатор танца и театрального костюма, портрет ее работы Никола Ланкре (1690–1743). затем новые волнения — сокровища Щукинской галереи. [109] Щукинская галерея, часть собрания братьев Щукиных. Братья Щукины Дмитрий Иванович (1855–1932), Петр Иванович (1857–1912) и Сергей Иванович (1854–1936, Париж) широко занимались собиранием старинных изделий русской, итальянской, немецкой, английской, нидерландской школ (Дмитрий), коллекционированием восточных и западноевропейских древностей (Петр), а Сергей Иванович посвятил себя собиранию новой европейской живописи.