Варлам Шаламов - Переписка

Ваш В. Шаламов.

Москва, 16 августа 1976 года.

Дорогая Галина Александровна!

Сердечно Вас благодарю за такой дорогой подарок.

С удовольствием перечитываю каждую строчку «За живой и мертвой водой» — ведь это наша живая юношеская классика, где мы учили каждый абзац, каждый сюжетный поворот, каждый образ, учились воспитывать в себе единство слова и дела.

Отредактирована книга, прямо сказать, неважно. Режет глаза, например, отсутствие отдельного эпиграфа к 3 части «За живой и мертвой водой»:

«И маршалы зова не слышат, Иные погибли в бою, Другие ему изменили, И продали шпагу свою» «Воздушный корабль»

Вот этот самый эпиграф — журнальный текст — передавали из рук в руки во всех студенческих общежитиях Москвы, да и не только в студенческих.

Хорошо, конечно, что сохранилось главное посвящение: «Галине, дочери Валентина».

Не делают чести редакции и другие просчеты. Так вовсе не упомянут «Желябов» — книга, прямо сказать, удачная в изображении героев народовольческой эпохи. Такая удача никогда не была потом повторена. Паясничество «Современника» [170] Л. Каменев пишет в некрологе («Из далекого прошлого», «Пролетарская революция», 1922, № 5): «Одним из первых, кого привлекла к работе группы «Освобождение труда», был И.П. Гольденберг… И.П. входил в состав редакции всех большевистских журналов, был членом ЦК партии. Во время войны занял вместе с Плехановым позиции оборончества, был против развязывания революционного восстания. В 1917 г. примкнул к группе «Новая жизнь». С делегацией первого ВЦИК уехал за границу. Появился в Москве и в 1920 г. (по др. сведениям в 1921) был принят в РСДРП(б). А. Голубков в книге «На два фронта», М., 1933, говорит о туберкулезе И. Гольденберга. Л. Каменев сообщает, что он «проработал 6 месяцев и умер от паралича сердца». Сведений о самоубийстве И.П. Гольденберга не удалось обнаружить. По приезде из-за границы Гольденберг работал в НКИД зав. отделом печати и информации. Официальную версию с глубокой скорбью подтверждают «Правда» и «Известия» от 3 января 1922. Похоронен на Ваганьковском кладбище 5 января 1922 г. над исповедью самоубийцы Гольденберга, и балаган Трифонова в «Нетерпении». [171] Роман Ю. Трифонова «Нетерпение» (1973) исследует исторические корни революционного нетерпения на примере народовольца А. Желябова.

«Нетерпение» — это уголовный роман, вроде «Антона Кречета», где упущено все серьезное. Встреча Нечаева [172] Нечаев Сергей Геннадьевич (1847–1882) — организатор тайного общества «Народная расправа», умер в Алексеевском равеллине Петропавловской крепости. с Желябовым — только одни из примеров подобного рода.

За последние тридцать лет по «Народной воле» вышел ряд важных работ, одной из которых является работа Троицкого [173] Троицкий Н.А. Царские суды против революционной России. Политические процессы 1871–1880 гг. Саратов, 1976. в Саратове, где приведен список поименный всех затронутых народовольческими темами. Этот список включает ПЯТЬСОТ имен по СЕМИДЕСЯТИ процессам (!) Вот тебе и кучка.

Такие сведения помогли бы автору «Нетерпения».

Еще крупней другой просчет, который потом повторен во многих книгах. Дело в том, что истинной героиней, истинной руководительницей «Народной воли» была Ошанина, [174] Ошанина Мария Николаевна (1853–1898) — участница кружка Заичневского в Орле (1874–1875), член «Земли и воли», исполкома «Народной воли», С 1882 г., представитель исполкома за границей. участница Липецкого съезда. Не Перовская, не Фигнер, и именно Ошанина, которая после 1 марта была заграничным представителем «Народной воли». Она-то и вела знаменитую полемику с Кравчинским, [175] Степняк-Кравчинский (настоящая фамилия Кравчинский) Сергей Михайлович (1851–1895) — писатель, народоволец, автор романа — «Андрей Кожухов». и если Кравчинский показал во время этой дискуссии: что он «поправел», то Петр Лавров, [176] Лавров Петр Лаврович (1823–1900) — философ, идеолог революционного народничества. наоборот, «полевел» и поддержал Ошанину во всей этой переписке. Пример первого марта был достаточно убедительным.

Следовало бы помнить также, что именно Ошанина вела переговоры с Дегаевым. [177] Дегаев Сергей Петрович (1857–1921) — народоволец, в 1882 г. завербован охранкой, в 1883 г. убил жандармского полковника Судейкина Георгия Порфирьевича (1850–1883). Она обещала сохранить Дегаеву жизнь, если тот убьет Судейкина.

За границей была только она одна, Лев Тихомиров [178] Тихомиров Лев Александрович (1852–1923) — народник, публицист, с 1882 г. представитель исполкома «Народной воли» за границей. Затем отошел от революционной деятельности. не командовал, как говорится, парадом. Он уже собирался вернуться, что и сделал небольшое время спустя.

Ошанина была якобинкой, ученицей Заичневского [179] Заичневский Петр Григорьевич (1842–1896) — революционер. В 1862 г. написал в заключении прокламацию «Молодая Россия», свыше 20 лет провел на каторге и в ссылке. В 1874 г. организовал кружок «орлят». и Ткачева. Недавно издан двухтомник Ткачева — революционного классика, чьи прогнозы оказались самыми верными. В двухтомнике не забыта и цитата из «Что делать?» Ленина: «Подготовленная проповедью Ткачева попытка захватить власть с помощью устрашающего и действительно устрашавшего террора была величественной».

Вот Ошанина-то и была верной его ученицей. Почему о ней мало пишут? Не только потому, что она всегда звала к конспирации. Ошанина не проходила ни по одному процессу. Входя в судебные документы лишь косвенно. Она и умерла под фамилией Полонской в Париже.

Продолжение 18 сентября 1976 на обороте.

В.Ш.

Вот это письмо было подготовлено Вам для ответа. Я не успел его дописать и отослать.

В больницу 59 я попал по «Скорой помощи» в приступе стенокардии — моей старой болезни, хорошо мне известной.

Я очень долго не мог ни с кем связаться. Звонил Вам много раз — и телефон оказался другой. Я благодарю Вас и Ивана Степановича за столь срочную, своевременную и продуманную помощь. Я выписан в среду, 15 сентября, как и обещано врачами и вообще-то мне нечего делать в больнице. Убедившись, что у меня к 70 годам нет ни инфаркта, ни туберкулеза, ни рака, ни сифилиса, ни язвы желудка, врачи выписали меня под надзор поликлиники. У меня был приступ стенокардии, с которым в прошлом я встречался не менее 20 раз.

Иван Степанович ошибается глубоко, что, дескать, неплохо полежать в больнице несколько дней. Лечение, примененное ко мне, удовольствия мне не доставило. Но я уже в 59 квартире, дом 2 по Васильевской, где значительно уютней и полезней, чем в 59 больнице.

Жму руку, привет дочерям.