Леонид Кучма - После майдана 2005-2006. Записки президента

Что же предлагается? А вот что: «Крайне необходимым мы считаем ввести лицензирование плодоовощных консервов детского питания, концентрированных фруктовых соков и томатопродуктов». Дальше оратор обращается ко мне : «Хочу обратиться к вашей команде, к вашим ассистентам, уважаемый премьер-министр, пользуясь принципом «цито». Думаю, они должны знать, что вы уважаете женщин (вы уже неоднократно высказывались). Но они не знают о том, что вы очень любите детей».

Я слушал это все с большой печалью, хотя вида, конечно, не подавал. Вот вам и рыночное мышление, без которого невозможно вывести страну из кризиса. Таких выступлений были десятки и сотни, а по стране - тысячи и тысячи. Их можно слышать по сей день. У людей болит душа за тот или иной участок производства, за то или иное дело, и они не знают иного способа решения проблем, кроме командно-административного. Конечно, эта женщина-врач, наверное, прекрасно разбиралась в своем медицинском деле. Ей очень хотелось, чтобы в стране хватало соков. Она до тонкостей знала, какую пользу соки принесут детям. Но она совсем не думала и не могла думать о неминуемых последствиях своего предложения. Она представляла себе те последствия, которые нарисовало ей ее воображение. Самые положительные последствия! Она была свято уверена: как только чиновники начнут регулировать количество вывозимых за пределы Украины косточковых и семечковых, так страна зальется замечательными натуральными соками. Для нее само собою разумеется, что всеми делами в стране, а такими важными, как соки для детского питания, - в первую очередь должно заниматься правительство и лично премьер-министр, если, конечно, он не на словах, а на деле любит детей, а не только женщин.

Я слушал ее и думал… Ну как ей объяснить, что реализация ее предложения погубила бы Каменец-Подольский завод и другие такие же заводы?*** Лиха беда - начало: завтра где-то обнаружится недостаток жмыха для коров, и кто-то из депутатов потребует лицензировать, то есть ограничить вывоз жмыха за пределы Украины… Какими словами убедить ее, что как раз потому, что всеми такими делами занималось правительство, экономика и оказалась в застое и разрухе?

На этом примере можно видеть, что представляли собой законодательные органы постсоветских стран, что представляла собой демократия, которой требовал от нас Запад, особенно американцы, не говоря уж о доморощенных демократах. Это было собрание неграмотных в рыночном отношении людей. Именно их командно-административный зуд породил сотни законов, которые образовали собой монолитный фундамент коррупции и взяточничества. Именно эти люди, желая возложить на правительство, на государственный аппарат, на чиновничество все дела в стране вплоть до мельчайших, наделили их такой властью, которой те не могли не воспользоваться в своих интересах. Сделали их такой властью, под которой еще долго будует стонать страна.

В этой ситуации было что-то анекдотично-символическое. С трибуны высшего законодательного органа страны звучит эмоциональное предложение в порядке «цито» запретить вывоз семечковых из Украины - и сразу после этого предоставляется слово мне, новому премьер-министру, рыночнику до мозга своих «номенклатурных» костей!… Конечно, я ни словом не обмолвился об этом выступлении.

Да, я добился тогда особых полномочий - издавать декреты правительства, которые после одобрения парламентом принимали силу законов. Некоторые до сих пор усматривают об этом мое чуть ли не сверхъестественное властолюбие, говорят, что я всегда мечтал о «тоге диктатора». Это верх легкомыслия. В то время мечтать об этом мог только сумасшедший, а я, слава Богу, таковым не был. Я без большого желания шел на премьерскую каторгу и легко с нею расстался. Расстался по своей воле. Подумали бы хоть об этом! Я был единственным из премьеров Украины за все годы ее независимости, кто сам подал в отставку, когда руководимый им Кабинет Министров не получил полномочий, необходимых ему для надлежащего исполнения его обязанностей.

И стал я премьером, кстати, со второй попытки - не моей, а тех людей, которые хотели видеть меня в этой должности. Первую попытку предпринял еще при советской власти председатель Президиума Верховной Совета Украинской ССР Ивашко. Это было осенью 1990 года, когда Масол вынужден был оставить премьерский пост под давлением голодавших студентов. При нашем разговоре присутствовал первый секретарь ЦК КПУ С. И. Гуренко. Я категорически отказался. Все мысли были заняты заводом. Правительство возглавил Фокин. Он предложил мне стать его первым заместителем. Я тоже отказался. Этим хочу сказать, что независимо от своей воли находился в числе возможных кандидатов на высшие посты в Украине, хотя активным участником политической жизни не был.

25 февраля

Теперь у меня есть свободное время, и я не без интереса читаю, что пишут о текущих делах, а также о прошлом, в том числе и обо мне.

Многим не дают покоя мои слова, адресованные народным депутатам, когда я становился премьер-министром: «Скажите, какое общество мы собираемся строить, и я его буду строить». Истолковывают эти слова двояко. Одни говорят, что мне было все равно, что строить: социализм, капитализм или любой другой «изм», лишь бы носить регалии «главного прораба». Другие говорят, что у меня не было никакого стратегического плана, что я не представлял себе, по какому пути вести страну. Неужели не знают, что я произнес эти слова, будучи главой правительства, а не абсолютным монархом? Внутреннюю и внешнюю политику тогда определяли парламент и президент, и я хотел, чтобы они не уклонялись от этой обязанности, а значит - не снимали с себя ответственности за происходящее в стране, за политический курс. В переводе на язык того времени мои слова звучали так: осознайте, наконец, что наша цель - либеральная рыночная экономика на основе частной собственности, и соответствующим образом действуйте. Хватит сознательно или бессознательно надеяться на возврат социалистических порядков и соответственно действовать.

Оказывается, давно обсуждается и вопрос о моей власти - как я ее сосредоточил в своих руках, с какими целями, как это трансформировало общественно-политический строй в Украине и так далее.

Ну, во- первых, если бы я после победы на президентских выборах в 1994 году сел и сказал себе, что вот теперь я должен сосредоточить всю власть в своих руках, у меня ничего не вышло бы.

Я думал о другом: как выполнить то, что обещал во время выборов. У меня действительно была программа преобразований, и я хотел ее осуществить. И я смотрел, что мне нужно для выполнения этой программы, что может помочь, а что - мешает. Во время избирательной кампании я критиковал политику Кравчука, но я не пришел на Банковую с мыслью, что все, что было до меня, - плохо. Большинство сотрудников администрации остались на своих местах.