Леонид Кучма - После майдана 2005-2006. Записки президента

Не берусь судить, насколько справедливы эти обвинения, но, судя по всему, российская просьба не была услышана украинской стороной. И уже в июле, после окончания саммита «большой восьмерки» в Шотландии, Путин заявил журналистам без обиняков: Россия готова расширять сотрудничество в газовой сфере с Украиной, «если она не будет тырить у нас газ». В более мягкой форме, во время этого же саммита, Путин высказался так: развивать проект поставок российского газа в Европу через Украину можно лишь при наличии четких гарантий Киева по выполнению взятых на себя обязательств.

«Ребята, давайте жить дружно, но - по законам рынка», - таков смысл сигнала, поданного Украине. На европейском рынке есть такие-то цены на газ и нефть. Вот и перейдем на эти цены. По нефти - сразу, а по газу - с первого января 2006 года, поскольку действует заключенный ранее договор, согласно которому Украина платит по 50 долларов за тысячу кубометров, переброшенных на сто километров, а Россия - 1,09 доллара за транспортировку.

Это была моя договоренность. Началось с того, что Украина платила по 80 долларов за тысячу кубометров как минимум. «Вы загнули», - сказал я Черномырдину. «Давай разговаривать», - ответил он. Мы сели с ним и внимательно посмотрели на украинскую экономику, на работу предприятий химии и металлургии. Смотрели так внимательно, что пропустили время обеда. Черномырдин убедился, что 80 долларов сделают нас банкротами. Это был, напомню, 1995 год. Я говорю: «А теперь давай смотреть, что будет с твоим, то есть с российским, бизнесом у нас. Ему ведь тоже придется считать убытки!» В то время российский бизнес был завязан на Украину больше, чем сейчас. Так мы нашли вариант: 50 долларов и 1,09. Расчеты показали, что в этом случае на плаву остаются и украинские предприятия, и российские. Но все-таки главное при этом - что россияне не хотели зла Украине.

К нынешним дням «связка» российского бизнеса с украинскими предприятиями заметно уменьшилась, и Путин, расставшись с идеей «навеки вместе», мог заявить о переходе на мировые цены в расчетах за нефть и газ. А мировые цены, между прочим, выше европейских… Россия, надо сказать, не только продавала нам газ по сниженным ценам - она уступила Украине часть европейского рынка. Мы договорились тогда о пяти миллиардах кубометров. Эти пять миллиардов кубометров, купив их у России по 50 долларов, мы продавали в Западную Европу в среднем по 100 долларов. Сколько грязи было вылито на нас «оранжевыми» по этому поводу! А в действительности все было предельно просто. Выручка позволила нам компенсировать низкие цены на коммунальные услуги. Так что когда Путин заявил в Петербурге, что кончает с благотворительностью, я сразу подумал, что меньше, чем по 150 долларов за тысячу кубометров Ющенко платить не будет. Тройное подорожание!…

Вспоминается моя первая встреча со Шредером, канцлером Германии, наш доверительный разговор один на один. Он говорил об антиамериканизме в его стране. Есть, мол, такое явление, отрицать это было бы странно. Но есть и другое. «Наша экономика тесно связана с американской. Она серьезно зависит от немецко-американских транснациональных компаний. А интересы немецкого бизнеса не могут быть безразличны государственному руководству ФРГ. Мы не можем позволить себе осложнять отношения со Штатами до такой степени, чтобы от этого несла потери немецкая экономика». Канцлер высоко отозвался о Клинтоне, и я от души присоединился к его отзыву, добавил про вклад этого американского президента в осуществление украинско-американской космической программы. Наш разговор происходил в Берлине, в новом офисе канцлера, в рамках немецко-украинской комиссии по экономическому сотрудничеству.

Сколько раз после «оранжевой революции», да и в ходе ее, мне хотелось передать этот разговор Виктору Ющенко и его «любим друзям»! Украинская экономика связана с российской никак не меньше, чем немецкая - с американской. Хозяйственные, коммерческие, просто материальные интересы сотен тысяч, если не миллионов, наших граждан - в России. Как можно об этом забывать?!

В конце прошлого месяца первый вице-премьер Анатолий Кинах заговорил о «необходимости исправления ситуации в экономике».

«Мы затеяли дискуссию по поводу реприватизации, разрушили сформированный порядок деятельности инвесторов в специальных экономических зонах, технопарках, введя ряд изменений в налоговую систему прямо посреди финансового года», - констатировал он. Пришлось признать и то, что власти не удалось добиться рывка в привлечении инвестиций в течение первых шести месяцев работы. Вывод: «Это довольно болезненно может сказаться на экономической ситуации». Еще бы не болезненно, если правительство взялось экспериментировать с экономикой, словно начинающий хирург с муляжем!

Честно говоря, не знаю, как бы я на месте Кинаха комментировал результаты первого полугодия пребывания «оранжевых» у власти. Действительно не знаю, потому что не могу себе представить, что я пошел бы на те экономические решения, которые безоглядно приняли они. Оценивая результаты этих решений, они делят их на положительные и отрицательные. Положительные: рост на целых 26,2% реальных доходов населения, увеличение поступлений в бюджет на 60%, детенизация экономики. Отрицательные: высокая инфляция- 6,4%, замедлении темпов роста ВВП до 4% и объемов промышленного производства - до 5%, усилении сырьевой составляющей экономики. Увеличился разрыв между экспортом и импортом. За 5 месяцев экспорт увеличился на 10,6%, а импорт - на 25%.

Разделение результатов на положительные и отрицательные - это или пропаганда, или непонимание сути дела. А частично - и прямое приукрашивание, поскольку о той же детенизации можно говорить только с большой натяжкой. Но главное заключается в том, что реальным результатом можно считать только второе. Взяв курс на проедание в общем еще незначительных накоплений, правительство сразу же «уронило» экономику. Сократились главные показатели: объем инвестиций, с одной стороны, и позитивное сальдо платежного баланса - с другой. Страна не только перестала работать на перспективу, но начала меньше продавать, чем покупать. Коллапс экономики всегда начинается с этого.

К чести Кинаха, он, судя по его высказываниям, понял, что наступление на свободные и приоритетные экономические зоны оказалось грубейшей ошибкой. Он настоял на создании межведомственной комиссии по вопросам этих зон и сам возглавил ее. В месячный срок решено было проделать большую работу: глубокую инвентаризацию инвестиционных проектов, которые реализуются в особых зонах. Кинах заверил, что если проекты будут признаны прозрачными и эффективными, то инвесторам будет дана возможность завершить их на благоприятных начальных условиях.