Вальтер Лангер - Мышление Адольфа Гитлера

«Гитлер — человек скромный, а миру необходим скромный человек. Следовательно, люди любят его. Как и каждый лидер, он должен быть эффективным последователем. Он сделался наискромнейшим учеником самого себя, самым строгим из всех надсмотрщиков за самим собой. Фактически, Гитлер — это современный монах, завязавший на своем невидимом кушаке три узла: бедность, целомудрие и послушание. Фанатик из фанатиков. Он не ест мяса, не пьет вина, не курит. Мне рассказали, что он не получает зарплаты, а живет за счет доходов от своей книги «Майн Кампф»…

Его рабочий день состоит из восемнадцати часов, и он часто засыпает на последнем часу работы. В его жизни было четыре женщины — но они лишь помогали ему мелкими услугами и деньгами… Однажды он читал в Байроте лекцию по Вагнеру, которая ошеломила музыкальных критиков и выявила в нем талантливого музыковеда… Чистый оппортунизм никогда не привлекал его больше, чем возможность исповедовать свою доктрину. Его качество — мессианское: его духовная тенденция — аскетическая; его реакция — средневековая…».

Гитлер не только был знаком с подобными текстами, но, вероятно, и санкционировал их. Поскольку он всегда был руководящим духом всей немецкой пропаганды и обычно планировал обширные абзацы, которые будут приведены далее, становится возможным допускать, что он сам несет ответственность за подстрекательство к развитию своей мифической личности. Бросая взгляд на формирование нацистской пропаганды, мы можем явственно увидеть, что с самого начала Гитлер планировал сделать из себя мифическую личность. Он начинает свою книгу «Майн Кампф» следующим абзацем:

«В этом маленьком городке на реке Инн баварцы по крови и австрийцы по национальности, озолоченные светом мучений Германии, жили в конце 80-х прошлого столетия мои родители: отец, преданный гражданский служащий, и мать, посвятившая себя уходу за хозяйством и воспитанию своих детей с бесконечно любящей добротой».

Это скорее классический способ начала волшебной сказки, а не серьезной автобиографии или политического трактата. В своей книге он превозносит то событие, что судьба уже улыбнулась ему во время его рождения: «Сегодня я подумал о хорошем предзнаменовании: судьба выбрала Браунау-на-Инне местом моего рождения». Как только Гитлер пришел к власти, в руках пропагандистов появилось новое оружие для его самовосхваления, и они хорошо воспользовались им. Безработица быстро пошла на спад, дороги, о которых немцы и не мечтали, прокладывались за одну ночь, с поразительной быстротой возводились новые, впечатляющие здания. Лицо Германии преображалось. Гитлер не отказывался от своих обещаний: он делал невозможное. Каждый успех в дипломатии, каждая социальная реформа провозглашались судьбоносными. И за каждый успех Гитлер скромно принимал заверения в собственном величии. Это всегда сделал Гитлер и то всегда сделал Гитлер; он побеспокоился, чтобы такие действия были зрелищными и получили одобрение общественности. Если же случалось так, что эти действия воспринимались с неодобрением, то виноватым всегда оказывался кто-то из его помощников. Были сделаны все усилия, чтобы представить Гитлера непогрешимым вождем, который выполняет свою миссию по спасению Германии.

Уже скоро немецкий народ был готов признать Гитлера не человеком, а Мессией Германии. Весь сценарий был создан для нагнетания сверхъестественной, религиозной атмосферы, а появление Гитлера больше подобало Богу, чем человеку. В Берлине один из самых известных картинных магазинов на Унтер ден Линден выставил в центре витрины громадный портрет Гитлера. Этот портрет был полностью окружен, как ореолом, различными копиями с картин Христа. Займер сообщает, что на картине, изображающей гору в Оденвальде, известную своим водопадом, в углу на белом полотне черными буквами были выведены следующие слова:

МЫ ВЕРИМ В СВЯЩЕННУЮ ГЕРМАНИЮ

СВЯЩЕННАЯ ГЕРМАНИЯ — ЭТО ГИТЛЕР

МЫ ВЕРИМ В СВЯЩЕННОГО ГИТЛЕРА!

Робертс сообщает:

«В Мюнхене в начале осени 1936 года я видел цветные фотографии Гитлера в настоящем серебряном одеянии рыцарей Грааля; но их вскоре сняли. Они портили шоу, они были слишком близки к истине о менталитете Гитлера».

Тилинг пишет, что на Нюрнбергском съезде нацистской партии в сентябре 1937 года висела большая фотография Гитлера с надписью: «Вначале было Слово…» Он также говорит, что мэр Гамбурга заверял его: «Нам не нужны ни священники, ни исповедники. Мы общаемся с Богом напрямую через Адольфа Гитлера. У него много качеств, сходных с качествами Христа». Вскоре эти сантименты были предложены официальными кругами. Раушнинг сообщает, что партия приняла такое кредо: «Мы все верим на этой земле в Адольфа Гитлера, нашего фюрера, и мы признаем, что национал-социализм — единственная вера, которая может принести спасение нашей стране». Ренишская группа «Германский христианин» в апреле 1937 года приняла такую резолюцию: «Слова Гитлера — это закон Божий, указы и законы, представляющие его, наделены Божественной силой». А рейхсминистр по делам церкви Ганс Керрл говорит: «Возникла новая власть, за которую стоят Христос и христианство — это Адольф Гитлер. Адольф Гитлер… истинный Святой Дух».

Картина нацистской пропаганды, нарисованная Гитлером, без сомнений кажется экстравагантной. Фантазии супермена ему не занимать, но как бы не разыгрывалось его воображение, временами кажется, что он приближается к такой личности, завоевывая уважение и восхищение своих коллег. В такие времена он самый настоящий демон работы и часто работает несколько дней подряд почти без сна. Его воля к сосредоточению необычайна, и он может постигнуть очень сложные проблемы, сократив их до простых, фундаментальных факторов. Он гордится этой своей способностью и заявляет: «У меня есть дар сокращать все проблемы до наипростейших основ… Дар прослеживать все теории до их корней в реальной жизни». И у него действительно этот дар есть. Не обремененный абстрактными теориями или традиционными точками зрения и предрассудками, он в состоянии смотреть на сложные проблемы довольно наивным образом, отбирать из них наиболее характерные и значительные элементы и применять их к конкретной ситуации в довольно простой и действенной манере. Чтобы чувствовать себя уверенно, он не решает всю проблему, а лишь выделяет задействованный в ней человеческий элемент. Поскольку именно эта часть интересует его больше всего и дает немедленные результаты, его высоко ценят, и он завоевывает восхищение ближайших коллег с самых первых дней своей политической карьеры.

В эти периоды активности Гитлер полностью поглощен стоящей перед ним задачей. Совещание следует за совещанием. Его суждения быстры и решительны. Ему не терпится сделать дело, и он желает, чтобы каждый отдавался делу с таким же усердием, как он сам. Следовательно, он требует от своих коллег большого самопожертвования.