Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?

Телегруппа Доренко не поленилась, съездила в Швейцарию, посетила клинику, где эта операция проводилась, досконально разузнала, что там и как.

Подробнейшим образом Доренко принялся рассказывать телезрителю, как работает тазобедренный сустав, отчего и почему он выходит из строя и каким образом заменяется искусственным суставом протезом. Такое ощущение, что это не общественно-политическая программа, а научно-популярная передача «Ваше здоровье». В своем привычном саркастически-издевательском стиле как-никак происходит «уничтожение» одного из самых опасных конкурентов Путина Доренко объясняет, почему он решил прибегнуть к столь необычному для него жанру:

Мы решили чуть подробнее остановиться собственно на медицинской стороне вопроса, потому что операцию сделали самому, пожалуй, известному на сегодня политику страны Евгению Примакову. Во-первых, только узнав подробно о проблемах с этими суставами, вы сможете реально оценить силу воли Примакова. Человека, который научился, хоть и не надолго появляясь на публике, превозмогать постоянную чудовищную боль. Во-вторых, президент Ельцин приучил нас к открытости. Его операция на сердце освещалась самым тщательным образом. Потому что мы не можем не знать о здоровье человека, который нами руководит. А Евгений Максимович намерен нами руководить, и полнейшая аналогия с Борисом Николаевичем вполне уместна. В-третьих, президент Ельцин приучил нас к недовольству тем, что наш президент то болеет, то работает над документами с крепким рукопожатием. И, в-четвертых, вероятность второй операции для Примакова настолько велика, что, согласитесь, мы не можем не обратить на это внимание, тем более, что речь идет о человеке, который решил стать президентом России.

Перед телезрителем предстает вся тазобедренно-суставная механика.

Искусственный сустав (из титана или из стали. О.М.) вот он передо мной лежит, рассказывает врач. Он состоит из двух элементов, имитирующих истинный. Во время операции они соединяются, внедряются друг в друга, и потом позволяют осуществить все виды движений, присущих нормальному суставу.

Особенный нажим Доренко делает на то, что протезированием только одного сустава дело, как правило, не обходится: очень трудно предположить, что один сустав будет изношен, а симметричный ему, другой сустав останется нетронутым нагрузка-то на оба сустава в течение жизни примерна одинакова. И далее идет дотошный подсчет времени, когда же в сложившейся политической ситуации при приближающихся думских, а затем президентских выборах Примаков сумеет выкроить время для очередной операции и последующего лечения.

Очевидно, что самое удобное время для того, чтобы Евгений Максимович успел сделать вторую операцию, это март будущего года, вслух рассуждает Доренко. Ноябрь для этого плох. Нельзя делать операцию так скоро после предыдущей. Декабрь время выборов, и Евгений Максимович вряд ли станет улетать на это время в Швейцарию или даже ложиться в российскую клинику… В январе-феврале отсутствие Евгения Максимовича было бы слишком заметным. Ведь он хотел бы избраться для начала председателем Госдумы, чтобы легче было бороться за президентский пост, используя потенциал нижней палаты. Самое лучшее время для второй операции Примакова март, начало марта. Под праздники, может статься, никто особенно не заметит… В апреле-мае Примакову уже поздно оперироваться. Тогда президентская гонка будет уже в самом разгаре… Тогда уже, если Евгений Максимович сможет перетерпеть боль, придется ждать до выборов президента. А вот став президентом, он сможет уже самым непринужденным образом лечиться в течение ближайших четырех лет.

Вот такая замечательная картина предстает перед телезрителем, будущим избирателем, что его ожидает, если он проголосует за Примакова: человек с механическими суставами, не президент, а терминатор какой-то; короче, очередной малодееспособный престарелый глава государства.

Но нанесением одного укола, одного удара Доренко, как всегда, не ограничивается: кто его знает, не исключено, что клиент еще «оклемается», особенно такой живучий, как «Примус». На помощь телекиллеру приходят американцы, точнее бывший директор Агентства национальной безопасности (АНБ) США генерал Уильям Одом. В одном из интервью этот деятель предъявляет Примакову несравненно более серьезное обвинение, чем использование титаново-стальных суставов.

Российское правительство, говорит он, начиная со времени участия в нем Примакова, виновно, по крайней мере, в двух попытках убийства Шеварднадзе. Правительство Грузии предоставило ряду стран мира убедительные доказательства того, что сам Примаков принимал в этом участие. Он использовал российскую разведывательную сеть в Белоруссии для попыток убить Шеварднадзе и некоторых лиц из его правительства.

Вообще-то, хотя Примаков почти всю свою жизнь действительно был связан со спецслужбами, занимал даже пост директора Службы внешней разведки, довольно трудно представить, чтобы он решился прямо поучаствовать в какой-то «мокрухе». Да и доказательств в цитате Одома никаких не приводится. «Российское правительство, начиная со времени участия в нем Примакова…» Участия в качестве кого? Он ведь был и министром, и премьером… И кто там, в правительстве, «виновен в попытках»? Наконец, почему Примаков «использовал российскую разведывательную сеть в Белоруссии», чтобы убить грузинского президента? Где Белоруссия и где Грузия…

Несмотря на эту невнятицу Доренко, разумеется, с охотой ухватился за версию Одома. Правда, никаких доказательств к голословному обвинению, выдвинутому отставным генералом, тоже не добавил, зато выстроил некий телевизионный ряд, который на не очень искушенного зрителя мог произвести какое-то впечатление: Шеварднадзе в одной майке, съежившийся от холода, рассказывает, как ему удалось спастись при покушении (рядом оказалась полицейская машина, куда он пересел) и тут же кадры с Примаковым он расспрашивает кого-то, можно ли с помощью гранатомета уничтожить бронированный «мерседес»; далее звучит уже известная цитата генерала Одома, затем в кадре Эдуард Шеварднадзе, с опять-таки невнятными словами:

Здесь я Россию не обвиняю. Но обвиняю тех, кто покрывает, кто укрывает террористов…

Кто же укрывал террористов, пытавшихся убить грузинского президента? Доренко:

Примаков с четверга избегает вопросов о самых серьезных обвинениях в покушении на убийство. И каждый день молчания усиливает подозрения. Впрочем, Примаков может опасаться и оправдываться. Потому что непосредственно вслед за оправданиями его оппоненты предоставят доказательства. Для Примакова выгоднее замолчать дело, чем оказаться в роли умирающего Пиночета, которого собираются судить за старые грехи.